Попаданка, которая гуляет сама по себе

— Ну, ты же любил эту девушку, а она исчезла. И тут вместо неё я, точнее, — с горечью рассмеялась, — тело то же, а начинка другая. Представляю, как трудно видеть дорогой образ и знать, что это не она. — Эльф выглядел совсем странно, словно его пришибли чем — то тяжелым. — Хотя я не понимаю, как можно было полюбить такую. — Встретилась с его ошарашенным взглядом. — Что, не веришь? Да если бы ты знал, сколько она сделала плохого другим! Поверь мне, я знаю, что говорю, ведь в придачу к этому телу мне достались и все её шишки.

— Полюбить? — переспросил Тенонель, проигнорировав все остальные её рассуждения. Недоверчиво посмотрел на неё. — Да с чего ты это взяла? Нет, конечно, между нами были отношения, но скорее как между наставником и учеником, не более. — На лице Тани читалось недоверие. — Хорошо. Не буду спорить. Она действительно испытывала ко мне чувства, но вряд ли это была любовь. Послушай, я ведь был единственным, кто к ней хорошо относился. И это нормально — влюбиться в своего наставника.

— Что — о — о? — Таня приподнялась над подушками, опираясь на локти, осуждающе посмотрела на него. — Интересные у вас тут однако отношения между наставниками и учениками. — Эльф непонимающе похлопал ресницами. А Таня грустно усмехнулась, глядя на его такое невинно — удивлённое выражение лица. — Дранкива видела вас вместе. И то, что она рассказала, не было похоже на отношения наставника с ученицей; скорее, любовники.

— Дранкива, говоришь, — непонятно, то ли спросил, то ли утвердил эльф, но на его лице не дрогнул ни один мускул, он даже не выглядел удивлённым. — Это был один единственный раз, когда я поддался искушению! Я помню, как она нас застала в библиотеке, но Тания после сказала, что разобралась с этой проблемой, и что дальше орчанки это не уйдёт.

“Знал бы ты, как она разобралась, — подумала Таня, с интересом наблюдая за лицом эльфа, на которое вернулось такое знакомое и понятное выражение надменности вкупе с презрительностью.

— Но Тания ошибалась. Об этом знает Сантина. — Скривил тонкие губы в злой усмешке. — Твоя подруга, как оказалось, не умеет держать язык за зубами.

— Умеет. Дранкива никогда бы и словом не обмолвилась. Нас бессовестно подслушали. — Глаза у Тани сделались огромными, она прикусила губу: “А ведь так и есть!” Всё вдруг разом стало ясным: и записи Дранкивы, чудесным образом попавшие в руки Сантины, и её неприличные намёки Тенонелю в столовой, и… Вспомнила о своих рисунках и стыдливо покраснела, украдкой посмотрела на притихшего мужчину.

Тенонель с задумчивым видом рассматривал свои раскрытые ладони. Словно почувствовав на себе взгляд, поднял голову и посмотрел на неё. Они какое — то время сидели, глядя друг другу в глаза, каждый думая о своём.

“Да это просто невыносимо! — Сердце отчего — то волнительно заколотилось в груди. — Ну разве можно быть таким красивым?” — Крепко зажмурила глаза и рухнула на подушки. — Я готова, лечи меня.

Таня чувствовала через закрытые веки, как он водил руками, и ощущала жар, исходящий от его ладоней. Боль ушла. Подняла руку и осторожно дотронулась до нижней губы, которая до этого была разбита. Опухоль спала. Перестало саднить. Проверила отёк под глазом. Мелькнула мысль, что придётся снова ходить с синяками, и вдруг её руку накрыла горячая ладонь эльфа. Тонкое запястье слегка сжали, настойчиво отводя в сторону. Почувствовала его дыхание на своей коже. Он наклонился непростительно близко. Почему — то страшно было открыть глаза.

— Если бы ты только знала, — его голос стал низким и отчего — то хриплым. Таня открыла глаза и растерянно посмотрела на него. Его губы были в паре сантиметров от её лица. — Как сильно я хочу услышать твою историю, и ещё больше — узнать твоё настоящее имя.

— Таня, — выпалила она, глядя на губы эльфа. — Орловская. — Подняла глаза. — Да. Это я. — Встретилась с его тёплым и манящим взглядом и внутри что — то оборвалось. Совсем шёпотом добавила: — Так меня зовут.

“Что я несу? — И не было сил оторваться от этих глубоких зелёных глаз. — Это у него так сердце грохает или у меня? И вообще, о чём он меня спрашивал до этого? А, да!”

— Таня меня зовут, — прошептала она, не замечая, что повторяется.

— Я это понял. — Тенонель улыбнулся одними губами, пристально глядя в глаза и любуясь каждым её движением, смущённой улыбкой, пушистыми ресницами. — А теперь, — его ласковый взгляд скользнул по губам, переместился на шею, и он также шёпотом произнёс: — я бы хотел услышать твою историю.

— Что — о — о? — переспросила Таня, завороженно наблюдая за ним. Тенонель словно очнулся, выпрямился, как палку проглотил, и в таком положении застыл. Волшебство исчезло. Снова была комната со своими стенами, кровать, на которой она лежала, и реальность с её страшным будущем. Разочарованно вздохнула: — Я не поняла вопроса.

— Расскажи мне свою историю. — Его голос теперь звучал иначе. — Откуда пришла? Как такое случилось? И что произошло сегодня ночью? Ничего не упускай, детали очень важны.