Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ)

— Вообще-то я думал, что одно от другого неотделимо.

— Я тоже. — Скарт понимающе усмехнулся. — Пока однажды не увидел, как ты смотришь на красную пантеру. — Хитро прищурился: — Неужели красной пантере получилось растопить твоё ледяное сердце?

Теперь пришло время удивляться Кирьяну:

— Не говори глупостей, — сердито ответил он. — С чего бы это?

— А вот не знаю с чего, — с задумчивым видом ответил Скарт; ему было сложно объяснить те ощущения, которые он испытывал, когда видел этих двоих вместе. — Но что-то явно между вами происходит. 

Кирьян нахмурился. Он сам себе не хотел признаваться, что его тянет к юной атшаре, а красной пантерой так вообще очарован. Каждый раз, думая о непослушной кошке, он невольно представлял себе образ принцессы, которая однажды посмотрит на него с таким же обожанием своими огромными карими глазами с золотыми крапинками.

И как Кирьян ни гнал от себя воспоминания о той ночи, всё было тщетно. Он помнил всё! Юная атшара цеплялась за него, как утопающий за соломинку, и не давала ему отодвинуться хотя бы на чуть-чуть, а ему только и оставалось смиренно обнимать хрупкое девичье тело и согревать своим дыханием. И знают только духи предков, каких трудов ему стоило тогда сдержаться. Её запах сводил его с ума, грозя снести напрочь все оставшиеся доводы рассудка, а близость её тела вызывала мучительные ощущения, причиняя самую настоящую физическую боль из-за невозможности насладиться им в полной мере.

Кирьян так и не смог уехать тем днём, не смог и на следующий, придумал себе кучу причин, чтобы остаться. А самое странное, он до сих пор не мог объяснить, зачем приходил к юной атшаре в ту ночь, что хотел сказать ей, чего ждал от той встречи, на что надеялся. Но то, что он увидел тогда, подействовало на него, словно купание в ледяной воде. Как говорится, насильно мил не будешь, а значит, с глаз долой — из сердца вон, и забыть всё как страшный сон.

Вот только почему каждый раз, как он представлял юную атшару в объятиях ненавистного барсага, сердце заходилось болью, а глаза застилала кровавая пелена бушующей ревности?

“Нужно немедленно уезжать отсюда!” — решил Кирьян и твёрдо посмотрел на друга.

А Скарт, словно ждал этого момента, тут же спросил:

— Что решил? Едем в столицу?

— Нет. Мы уезжаем из Катьярна. Собери вещи. Давай отправимся прямо сейчас. Заночуем в лесу. На меня всегда благотворно действовали чистый воздух и звёздное небо. И вообще… что-то засиделись мы с тобой тут. Пора бы уже отправляться путешествовать, как и хотели с самого начала. 

Скарт осуждающе посмотрел на принца и негромко сказал:

— Ну что ж, пора, значит, пора. Но, если честно, это сейчас больше напоминает бегство.

— Не выдумывай, — отрезал Кирьян и пошёл к выходу. — Ты пока собирайся, а я схожу расплачусь с хозяином таверны.

Сам того не ожидая, он громко хлопнул дверью, сбежал по ступенькам и с сосредоточенным видом прошёл в сторону кухни, даже не заглянув в зал. А зря!

Барсаги в полном изумлении провожали шумного постояльца ошеломлёнными взглядами.

— Это сейчас что, валарийский принц был? — спросил один из них.

— Мне тоже так показалось, — сказал второй.

Катьярки — дочери хозяина заведения, как раз пробегали мимо с подносами, но услышав, о чём говорили мужчины, остановились и удивлённо переглянулись: получалось, всё это время у них в доме жил самый настоящий заморский принц, а они его не признали? 

— Вот это новости, — удивлённо прошептал третий барсаг. — Нашему принцу это точно не понравится.

— Думаешь, валариец приехал участвовать в турнире?

— А для чего ещё мог объявиться в этих краях наследный принц Золотой Валарии? Не иначе решил побороться за руку юной атшары.

— Да не может быть, — сердито сказал командир барсагов. — Говорили, что валариец даже не объявился на официальной части представления, хотя все так ждали, что он приедет, и не появился после, когда открыли магический свиток и начали вести запись участников.

— Тогда не появился, а как только стало известно о щедрой награде, тоже решил поучаствовать.

И словно в подтверждение его слов, до них донёсся разговор с кухни.

— Хозяин, — громко позвал валариец. — Возьми плату за жильё. Мы уезжаем.

— Ох, да как же так? — засуетился пожилой катьяр. — Чего под ночь-то? 

— Возникли срочные дела.

Барсаги многозначительно переглянулись и, не сговариваясь, начали подниматься из-за стола, нужно было любым путём задержать валарийского принца и не дать ему приехать в столицу в срок. А там уже и список закроется, и турнир начнётся, в котором так и будет всего один участник — коглеонский принц Жаргал. 

Кирьян расплатился с хозяином постоялого двора, молча выслушал причитания его жены: “куда ж вы на ночь глядя?” и “да как же вы будете спать в лесу?”, и отправился к себе в комнату. Но на выходе из кухни ему преградили дорогу.