Попаданка. Любовь сквозь века

Спал мой постоялец в прихожей, заняв все свободное пространство и без стеснения громко ругая роботизированную систему, выдвигавшую из пола мебель всякий раз, когда мужчина появлялся в кухне. Ни лечь, ни сесть на голый пол возможности не было. Жерар, не предусмотрев такой поворот событий, теперь жался на одеяле возле двери. Я же честно радовалась жизни на собственной кровати.

[1] Гладиус — римский короткий меч (до 60 сантиметров).

[2] Палаш — рубяще-колющее клинковое холодное оружие с широким к концу, прямым и длинным — до 100 см — клинком.

Глава 5. Двое пашут, а семеро руками машут

История ветер, который вырывает из прошлого имена, события и даты и гонит их перед собой в будущее, как стадо пустых консервных банок.

Алексей Бельмасов

Всякая жизнь творит собственную судьбу.

Анри Амьель

Дождавшись следующим утром, когда приятель уйдет на работу, я привела себя в порядок, доела остатки вчерашнего пиршества и личные запасы, грустно посмотрела на полбутылки игристого вина, три шоколадных конфеты и небольшой кусочек сыра, загрузила всё это богатство на поднос и направилась в комнату. Угадав желание хозяйки, система выдвинула из стены тепловизор. Очки на глаза, и вот я уже в Древней Греции, стою в толпе и внимательно слушаю публичное выступление Сократа. В принципе, к картинке и звуку не придраться, а вот запах и объемность изображения… Да, тут разработчики программы точно схалтурили. Могли бы более живо и качественно всё изобразить. Да и кто так одевает героев? Они же совершенно не похожи… Рядом зазвонил планшетник, отвлекая от игрушки. Кому неймётся в такую рань? Сняв очки, я уставилась на экран: номер не определен. Это что за цирк?

— Слушаю, — все же решила я ответить.

— Привет, я Жанна, — жизнерадостно заявили с другой стороны темного экрана.

— Привет. И что? — не поняла я.

На том конце немного помолчали, потом осторожно уточнили:

— Ты Лизка?

— С утра была, — согласилась я. — А ты кто?

— Жанна… Я напарница Жерара!

«Она что-то выпалила при первой встрече. Я прослушал». А вот знала бы я имя, не смотрела бы, как дура, на экран. Хотя с какой стати она мне звонит?

— Да, я слышала о тебе, — понятия не имея, что ещё можно сказать в такой ситуации, ответила я.

— Правда? — оживилась почему-то собеседница. — Можно я к тебе заеду? Ты ведь хорошо знаешь Жерара, а я…

Что «а я», я уже не слушала, стараясь не давиться смехом, отодвинула устройство подальше. Так, один вдох, затем второй. Глубже, глубже дышать надо. Лизка-сводня. А что, звучит. Может, и этого безответно влюбленного в меня громилу в хорошие руки удастся пристроить.

— …так что, можно? — просительно донеслось из планшетника.

— Приезжай, — кивнула я. — Только у меня шаром покати.

— Ничего, — весело прокричала девчонка. — Я сейчас курьера к тебе пришлю. Говори адрес.

Через полчаса прибыл курьер с тяжеленными пакетами, через час — сама Жанна. Миниатюрная, как древняя кукла Барби, пропорционально сложенная брюнетка с синими глазам, волосами по пояс и ярко-красными пухлыми губами, она не доставала Жерару и до груди, но, судя по всему, ей на этот факт было наплевать. Элегантное изумрудное платье, высокие каблуки, умело нанесенная косметика.

Да, я рядом с ней, в своей домашней потрепанной пижаме с котятами и меховыми тапочками смотрелась, как пугало. И вот что, спрашивается, нужно приятелю? Такая красивая куколка рядом, смотрит с восторгом в глаза, слушает каждое твое слово. Да влюбись ты и женись, детишек роди, жизни радуйся. Нет, сбежал к любительнице одиночества, помешанной на работе.

— А я тебя знаю, — внимательно приглядевшись ко мне, заявила с порога Жанна. — Ты — дочь Ивара Дорского, обнаружившего Китеж.

Ох уж эта отцовская слава…

— Угу, я. Проходи. Продукты я не разбирала.

Разобрали вместе. Магазинные салаты, мандарины, дирси[1], креветки, сыр трех сортов, жареное мясо, тёмный шоколад, вино. Они с Жераром, видно, сговорились и решили-таки меня споить.

Мы уселись за стол, спиной к проходу, чтобы можно было пить и смотреть на ярко-голубое небо за окном.

После третьего бокала полусухого разговорились.

— Тебе легко, — печально вздыхала моя гостья, — у тебя династия: отец, дед, прадед. Ты, можно сказать, с молоком матери все секреты впитала. А я первая в роду. Да еще и родители…

— Не пускали? — сочувственно поинтересовалась я, доедая плитку шоколада.

— Стеной встали, — пожаловалась девчонка. — Не пойдешь учиться, и всё. Это опасно! А что в нашей жизни не опасно, вот скажи? Да с такой защитой, которую каждый сотрудник Академии получает при отправке, ничего не страшно! В общем, я с ними уже пятый год не общаюсь…

— Завидую, — буркнула я, решительно наливая еще один бокал вина и делая глоток.

— Смеешься? — подозрительно сощурилась Жанна, жуя мандаринку.

— Да если бы, — хмыкнула я. — Знаешь, когда находишься под постоянным надзором кучи родичей, взвыть хочется от безнадёги.

— Зато тебе есть, куда обратиться. Тебе всегда помогут…