Попаданка. Мама – служанка (СИ)

Ловить ее никто не стал. Ратмир лишь коршуном навис сверху, упираясь ладонями в деревянные подлокотники. Так, что пальцы до побеления сводило. А Злата… она была так близко. Чуть встрепанная, с расширившимися зрачками, бешеным взглядом и сбитым дыханием с разомкнутых губ. Злая до чертиков. Такая же притягательная. И у Ратмира невольно сорвалось дыхание, а взгляд стал темным, нехорошо сверкающим.

Злата почувствовала себя неловкой и неуклюжей, ощущая гнев Ратмира. Он обжигал кожу. И отчего-то предательски потяжелело внизу живота. Она сглотнула, упав в мягкое кресло. И подняла глаза, утонув в темном, манящем взгляде Ратмира. Она знала, прошлая бы Злата разрыдалась от ужаса, увидев настолько разозленного мужчину. Она помнила Велеса, его тяжелые кулаки, но… попаданка уже не она. И ее это завело. Хотя Злата пыталась это скрыть, сводя бедра.

– Не смей называть меня воровкой! – Злата сверкнула глазами и неожиданно замахнулась пощечиной, хлесткой и звонкой, съездив по лицу Ратмиру. – Я такая же жертва обстоятельств, как и ты! У тебя отобрали ребенка двенадцать лет назад. А у меня сейчас! Но тебе плевать на это. Я не хочу о себе! Подумай о ребенке. Чем ты лучше Велеса? Почему ты не мог сказать по-хорошему, что это еще одна мама, просто которая родила? У ребенка в голове не укладывается, как это, вторая мама! И он плачет, решив, что теперь один на свете и все от него откажутся!

Глава 10

Ратмир на инстинкте перехватил тонкое запястье Златы. Оно выглядело таким изящным, с нежной кожей, будто он мог навредить, лишь едва-едва сдавив пальцы. По телу у него пробежал разряд непрошеного, абсолютно не нужного ему желания! Да к кому? К этой паршивке? Пособнице разбойника? Этого ему еще не хватало!

– Я и сказал по-хорошему! Что ты ему не мать и врала ему все эти годы! – огрызнулся он, но потом смягчился, отводя взгляд. – Ну… помягче сказал. Но суть та же. И никогда Дарен не будет один. Я слишком долго искал его, слишком долго.

Его взгляд потемнел, потух. Он покачал головой, поглаживая ее запястье кончиками пальцев. Будто просил прощения у этой девушки за свою вспышку, за то, что больно схватил. Будь она хоть трижды вертихвостка и жена разбойника, обижать женщин Ратмир был не приучен.

У нее слезы навернулись на глаза от несправедливого обвинения. Злата могла бы прокричать, что она не виновата, что Велес не сказал ей, что Дарен не ее ребенок. Но Ратмир ее не слушал. Винил во всем. Пускай. Злата не станет опускаться до оправданий, которым не поверят.

– Лучше бы ты головой подумал, когда вывалил все на ребенка! – огрызнулась Злата и попыталась выдернуть руку, не получилось. – И Дарен в любом случае не будет один! У него есть я. Я уважаю твою жену, которая его родила. Но правильно говорят, мать – та, что воспитала! Поэтому до смерти я буду считать себя матерью Дарена и заботиться о нем и его благополучии. И плевать, что ты об этом думаешь! Хоть пытай, засеки в своей темнице, не откажусь от него, до самого конца не откажусь! – с блестящими глазами выпалила Злата, изогнувшись всем телом.

Как дикая кошка, хотела бы вцепиться в ненавистное лицо князя, но не могла. Он держал крепко.

– А как же Велес? Не вернешься к нему? Столько вместе прожили, столько натворили, – последняя фраза прозвучала особенно ядовито. – Со мной останешься?

Двусмысленно это все прозвучало. Ревниво, горячо, с вызовом… Особенно когда Ратмир наклонился сильнее, и лица оказались так близко, что дыхания смешались. Что еще бы сантиметр, еще малейшее движение – и губы соприкоснулись.

Ратмир невольно опустил взгляд на них. На губы Златы. И облизнул свои, чувствуя неуместное желание к той, кого еще недавно хотел вышвырнуть прочь! Обратно к муженьку окаянному, и пусть хоть поубивают друг друга!

Злата дерзко тряхнула головой. Заколки выпали из светло-русых волос и рассыпались по плечами. А глаза сверкнули зло:

– О, да, столько прожили вместе, столько раз в отключке валялась, когда головой о стену прикладывали, что непонятно, как живая-то осталась! И вернусь? Когда смогла сбежать с сыном? И не мечтай, Ратмир!

Губы Ратмира были слишком близко. А все тело выламывало от того, как хотелось прогнуться, потереться, как кошке, телом о тело Ратмира. Он же враг! Как Злата могла его желать? Но она желала.

– И с тобой не останусь, – выдохнула Злата неуверенно, глядя в глаза Ратмиру. – Никто мне не нужен. Наиграешься ты мальчишкой, выбросишь его, как щенка, игрушку изломанную. И я с ним одна останусь. Жизнь новую начну, только с Дареном жить буду, никого из мужиков не подпущу больше, чтобы не обидели! Ни его, ни меня… Раз прежде сберечь не смогла, так хоть сейчас сберегу от вас всех… мужчин! – последние слова прозвучали резко, горячо, с болью в голосе.

– Да что ты говоришь такое, что выброшу… – пораженный, выдохнул Ратмир.