Попаданка на десерт, или Любовь в Новогодие (СИ)

Он сказал: “я люблю тебя” или мне это почудилось? В любом случае, Тарис считал, что я умираю и хотел как-то поддержать напоследок. Принц очень галантный молодой человек. Легко признаваться в любви, когда понимаешь, что отвечать за эти слова тебе не придется. Да и на эмоциях, опять же. Что он будет теперь делать? Посадит в тюрьму? Сразу казнит?

В моих мыслях Кантарисс уже превратил меня в статую пятый или шестой раз, когда Рикви вернулся и попросил подписать показания, чтобы они имели официальную силу в суде.

Наконец, все формальности были закончены и дознаватель попрощался.

Я снова осталась одна, запертая в лазарете, как преступница. Спасибо, хоть цепью не приковали.

Увлеченная своими безрадостными идеями, не сразу заметила, что дверь вновь приоткрылась, впуская на этот раз Кантарисса.

– Не нужно идти со мной, Детис, — сказал принц, — уверен, сумею справиться с этой террористкой сам, в крайнем случае превращусь в василиска.

Охранник что-то пробурчал, но Тарис в итоге зашел один.

Я молча смотрела, как он подходит к моей кровати. Хорошо, я хоть сижу и пижама на мне приличная.

– Наворотила ты дел, — сказал принц, опускаясь в кресло, — не могла сразу мне обо всем рассказать?

– И как бы это звучало? Уважаемый король Атраморы, я та самая попаданка, которая вовсе не была изгнана из королевства, а приняла предложение Кормилла приворожить вас. И, упс, я бы тут же стала камнем.

– Тоже верно, — кивнул принц, — я и забыл про ваше соглашение. Извини. Просто обидно, что ты мне не доверяешь.

Он вдруг поднялся с кресла и сел на кровать рядом со мной.

По спине у меня побежали мурашки. Запах яблок, исходивший от принца, не переставал волновать.

– Я очень виновата перед тобой, Кантарисс, — сказала я, глядя на него снизу вверх, — и понимаю, что совершила государственное преступление, за которое ты должен меня покарать.

– Обязательно покараю, — кивнул он, — и ты понесешь очень суровое наказание.

– Можешь сказать, какое? — спросила я упавшим голосом.

– Пожизненное лишение свободы, разумеется.

В горле тут же пересохло. Ну, хоть не смертная казнь.

И тут он добавил:

– Но это в том случае, если ты согласишься.

– Соглашусь на лишение свободы? — до меня не доходило, что происходит.

– Именно. Подозреваю, я как-то неправильно делаю тебе предложение.

Я схожу с ума? Или он правда улыбается и смотрит на меня с неожиданной нежностью?

– Помню, что ты обещала исчезнуть из моей жизни, когда отворот подействует. Но, кажется, теперь сам готов начать тебя привораживать.

Он старался говорить всерьез, но я видела озорные искры в зеленых глазах. Тарис наклонился ко мне, и когда его губы уже почти коснулись моих, спросил:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты согласна выйти за меня, Лиза?

– Да! — пискнула я. Это вышло крайне неромантично, но принца мой ответ вполне устроил.

Минут пятнадцать прошло в молчании. И мы уже почти забыли, что находимся в лазарете, когда без стука в палату влетела Иора. И застыла на пороге. Но кажется, почти не смутилась.

– Я думала, он тебя уже убивает за государственную измену, — сказала матрона, — а тут наоборот, едва новая жизнь зарождаться не начала.

– Кхм, — сказал Кантарисс, — кажется, мы слегка увлеклись. Предлагаю покинуть это место. В нашей академии много других ничуть не хуже.

– Да, — согласилась Иора, — тем более что в лазарете нехватка кроватей. Тут, знаете ли, массовое отравление яблоками.

– Они все-таки ядовитые? — ахнула я, с ужасом припоминая, на какие откровения меня понесло, когда я вышла из своего обморока.

– Нет, но если объесться с непривычки фруктами, такое случается, — успокоила меня Иора, — ничего, организму полезно прочиститься после праздника.

– Ну, что, ты способна подняться? — спросил Кантарисс.

– Да она уже много на что способна, я сама видела! — беззлобно проворчала Иора. — Ей бы халат какой выдать, а то по академии в пижаме идти не особо прилично. А лучше шубу. На улицу же потом выбираться.

– Придумаем что-нибудь, — кивнул Тарис.

Я уже выбралась из кровати и стояла рядом с принцем, ощущая головокружение и легкий тремор. Не уверена, что это вызвано только моим болезненным состоянием.

– Скажите, почему я выжила? — этот вопрос давно уже пытался слететь с моего языка.

– Странный вопрос, деточка! — Иора подняла брови. — Конечно же, все дело в истинной любви, которая пробивалась у принца даже через смертный приворот. Поэтому он не до конца и подействовал.

Настоящая любовь выше приворотной магии. Я действительно попала в сказку.

– Так, а обо мне все забыли, смотрю?

На столике с лекарствами прыгала белка.

– Фирелль! — обрадовалась я. — Ты спаслась?

– Давно уже, — проворчал фамильяр. — сижу тут, жду когда ты обо мне вспомнишь. Элевилль меня парализовала заклинанием, но когда ее арестовали, действие быстро рассеялось. И как видишь, я снова могу к тебе приходить. Только тебе это не особенно надо!

– Конечно, надо! — не согласилась я. — Как ты можешь такое говорить? Я очень за тебя переживала.