Попаданка по ошибке. Страшно-смешная магия обманутой жены

Это было невыносимо… страшно. Я вскрикнула. Тут же все исчезло. Кристалл погас. Я открыла глаза. Рядом стоял Леха со стаканом воды в руке:

– Настя, ты задремала. Потом закричала. Кошмар приснился?

Я кивнула. Сил говорить, что-то объяснять лейтенанту не было. Заснула? Может быть! А если не спала? Тогда получается, кристалл мне показал женщину, которая явно была ясновидящей. Сначала она просто общалась с Щекотило, даже улыбалась. Потом увидела картину убийства и очень испугалась. Я вздохнула. Сама уже путаюсь, где явь, где сон, где магия, где обыденность…

После нескольких глотков водички стало легче. Я смогла ухватить суть того, что говорил лейтенант. А он сообщал очень важные сведения. Леха сверил распечатки звонков, посещения сайтов и выяснил кое-что интересное. Все жертвы незадолго до смерти общались с одним человеком. Во всех отношениях достойным и к криминалу отношения не имеющим. Рыбкин уже нарыл про него все, что можно. Бойко Владислав Сергеевич. Пятидесяти шести лет. Художник. Ваяет картины дома. Женат на Бойко Галине. Она и зарабатывает деньги. Бизнесвумен, держит сеть кондитерских. У пары есть дети: пасынок Владислава, сын жены, студент по имени Станислав; и дочка самого художника – Вероника, уже окончила ВУЗ, работает дизайнером. Имеется квартира в центре города. Но семья предпочитает большой загородный дом, где обитает круглогодично.

Я подумала: коли наш художник имеет счастливую возможность не посещать ежедневно службу, то и сейчас он, скорее всего, всего дома. Велела Лехе: "Едем".

Минут через сорок прибыли по нужному адресу. Загородный дом Бойко пусть не дотягивал до дворцов олигархов из красного кирпича, но впечатлял. Три этажа с мансардой! Во дворе многочисленные клумбы, небольшой бассейн, ухоженные дорожки. Ограждение вокруг коттеджа – частоколом из железных прутьев. Две немецких овчарки угрожающе зарычали. На шум вышел высокий худой парень. Подошел к забору. Мы протянули удостоверения.

– Что полиция – понял. Только не понял: чего полиции надо-то.

– Бойко Владислав Сергеевич дома?

– А… этот. Где же ему быть. Идите за мной.

В интонации пасынка отчетливо слышались нотки неприязни к отчиму. Когда вошли в дом, удивились, увидев много народа. По крайней мере в столовой сидело несколько человек. Мы попросили предъявить документы. Обедающие оказались родственниками. Документы у всех были в порядке. Высокая молодая брюнетка по имени Вероника являлась дочерью хозяина от первого брата. Мужчина средних лет, Дмитрий, был родным братом Галины Бойко, а невысокая шатенка Вика с мальчиковой стрижкой приходилась ему женой.

Пожилая дама с добрыми глазами была художнику родной теткой. Девица с модельной внешностью и странным именем Селена не состояла ни в каком родстве с обителями коттеджа. Она служила моделью Владислава и временно тоже проживала в доме. Остальные, как я поняла, обитали здесь постоянно. Комнат было много, денег тоже достаточно. Всех содержала добрая бизнесвумен Галина. Ее дома не было. По всей видимости, работала. Отсутствовал за столом и хозяин.

– Он вообще чокнутый, – прокомментировал пасынок. – Из своей студии практически не выходит. Еду туда ему носим.

Мы поднялись на второй этаж, где находилась мастерская художника. Дверь открыл тщедушный мужичонка, невзрачный, сутуловатый. Тусклые волосы стянуты в хвостик на затылке. Из-за толстых стекол очков на нас глядели наивные добрые глаза.

– Чем могу быть угоден? – на старинный манер вопросил Владислав.

– Чистосердечное сделаешь… – усмехнулся Рыбкин, – очень угодишь…

Художник недоуменно уставился на меня:

– Не понимаю, о чем ведет речь ваш коллега. Но он молод. Может вы мне объясните?

– Вам придется проехать с нами, Владислав Сергеевич. Вы подозреваетесь в убийстве!

Если честно, мне вовсе не хотелось увозить этого нелепого человека. Звонки, переписки еще ничего не доказывали. Но… по всей студии были расставлены картины. Много картин… И на всех написана только одна девушка. В розовом платье. Точно таком, какие надеты на убитых. Смотрела красавица на холсте ввысь… Туда, где была изображена летающая тарелка.

Генерал был на седьмом нее от счастья, когда привезли подозреваемого.

– Все сходится. И данные из распечаток, и девушка в розовом на холстах. И летающая тарелка.

Я напомнила:

– Есть нюанс. Отпечатки пальцев на орудии убийства принадлежат другому человеку. Поверх них ничего не имеется. Любой адвокат нас по стенке размажет.

– Воот, ваша задача – получить от этого художника чистосердечное. Мы этой бумажицей адвокату по носу и стукнем!

Мы с Лехой отправились в допросную. Хорошо генералу приказы давать. Ладно, если художник и есть маньяк. К тому же уже раскаявшийся и сгорающий от желания во всем чистосердечно признаться. А если Влад не маньяк? Или – маньяк, но не раскаявшийся?

Но нас ожидал еще более тяжелый вариант развития событий. Влад Сергеевич вообще не понимал, что мы от него хотим. Тупо таращился на нас и возмущался: