Попаданка прибыла! (СИ)

— Сейчас их уведут к стене и там они останутся на ночь.

— Хорошо, — вздохнула с облегчением бывшая тёща Радомила.

Ульяна с ней поладила. Она не мешала Красаве управлять теремными людьми и даже повысила её статус, переведя терем в статус государственного учреждения. Теперь тут не было мужских и женских половин, как и многочисленных спаленок. Путём небольших переделок в тереме появились кабинеты для князя и его ближайших сподвижников, для писарей, счетоводов, а так же были созданы помещения для чрезвычайных ситуаций вроде тех, когда приняли лежачих больных; или большие покои для ребят, выполняющих работу для князя.

Целыми днями в тереме сновали разные люди, и требовалось следить за порядком. Вот сударыня Красава и возглавила всё это с одобрения Ульяны. И уверенность в завтрашнем дне вместе с новой должностью благоприятно сказалась на характере женщины.

Ульяна проверила собранные припасы, поговорила ещё раз с воинами, напомнив им, что единственной защитой во льдах станут мурры.

— Да всё мы понимаем, — соглашались с ней мужчины. — Звери завсегда раньше нас чуют опасность.

— Мурры не просто звери. Они разумны. Это народ, и вы должны понимать, что мы для них двуногие зверушки. Происходит это из-за того, что тела у нас разные, и мы не понимаем речь друг друга.

Воины улыбались, переглядывались и кивали. Им смешно было слышать о том, что какие-то мурры считают людей зверушками. Княгинюшка, конечно, жёнка большого ума, но частенько смешит народ своими речами.

— Ладно, — Ульяна устала «расширять горизонты» воякам. Вроде вдолбила им в голову, что мурры святы и без них всем будет капец, а остальное поймут по ходу дела.

— Улюшка! — услышала она голос Радомила. — Савр разглядел на небе нужную тебе звезду. Пора. Завтра выходим.

— Ну, завтра, так завтра, — а сердце сжалось. Наконец-то!

Глава 24

Сани собрали чуть ли не со всего города! Караван растянулся уже при выезде, и с каждым часом расстояние между санями всё больше увеличивалось. То кому-то надо было срочно остановиться и справить нужду, то кто-то затевал обгонялки и опрокидывал сани в снег, то чей-то вок ранил лапу…

Радомил злился, и на первой же стоянке устроил взбучку. Народ отнёсся к княжескому гневу по-разному: многих Ульяна еле уговорила отправиться во льды и теперь они недовольно сопели, кое-кто пригрозил вернуться в город. У них там семья, дела, дети… В общем, всё как в демократическом обществе, только дьявольской толерантности нет и всё, что думают, высказывают в лицо.

Ульяне пришлось успокаивать князя и смутьянов.

— Зачем ты с ними возишься? — устроившись на ночёвку и прижимая её поближе к себе, чтобы не замёрзла, шёпотом спросил Радомил.

— Они могут оказаться теми, кто сможет взять в руки кристалл, я же тебе говорила.

— А ты не подумала о том, что если сейчас они кобенятся, то получив в руки кристаллы, станут неуправляемыми?

Ульяна напряглась. Она после своих неудач с внедрением передовых технологий в отсталый мир успокоила себя мыслью о том, что её широкоформатный взгляд на цивилизацию поможет использовать магию со стопроцентной отдачей. Эта идея очень воодушевила её, и всю дорогу она составляла планы, а тут князь высказал вполне разумное предостережение.

— Лапушка, я же знаю этих людей с детства, и многие из них поддержали тех, кто бунтовал против моего отца.

— Но почему ты мне раньше не сказал? Я бы не стала их уговаривать и тащить вместе с нами.

— Не знаю… они каялись, говорили, что тёмные силы затуманили им головы, а может, побоялся оставлять их в городе.

Ульяна скептически отнеслась к отговорке, что смутьянов черт попутал. Попутал один раз — попутает другой. Но вырвавшееся признание, что Радомил побоялся оставить этих людей в городе, насторожило её.

— Но там же Лель и Савр?

— Подумал, что лучше пусть будут на глазах у меня, но сейчас вижу, что слишком они будоражат остальных.

— Ох, Радомил, как всё сложно! Я же думала, что твой враг — Бобровичи, а оказывается, есть ещё разные люди, и они таятся, ждут твоих ошибок. Неужели они не понимают, что надо держаться вместе?

— Всё они понимают, но им кажется, что они или другие лучше меня правили бы. Только у того же Бобровича были силы, чтобы потягаться со мной, а эти сильны брюзжанием, да выжиданием момента, чтобы вылить на мир своё недовольство.

— Знаешь, а люди всё-таки уважают Бобровичей. Они же тоже пострадали из-за Таяны и её брата. И я тоже по-другому посмотрела на главу семьи, когда он просил прощения у людей за внуков.

— Сильный человек, но своё место я ему не уступлю.

— Не надо. В любом случае тебе есть, кому передать княжество, а ему нет, так что борьба за княжество изначально была для него бесперспективной.

— Интересные у тебя мысли. А скажи-ка мне, сударыня, почему это Бобровичу некому передавать наследство? У него ещё сыновья есть и внуки.

— Жидковаты у него наследнички! Нет в них того же духа, что в нём самом, и я думаю, что после поступка Смела и Таяны он это понял.

— А Савра ты считаешь достойным наследником?

— Да. Ты вырастил хорошего сына и воспитываешь сильного князя.