Попаданка прибыла!

Разговор затих сам собой. Савру прошлое открылось с иной стороны, и он был подавлен масштабностью замысла князя Синих холмов. Догадался ли об этом отец? А если бы и догадался, то что он мог противопоставить? Слишком подло действовал синехолмец, и кулаком на его подлости не ответишь.

— Спокойной ночи, — тихо пожелала Ульяна, видя, как погруженный в себя парень отправился в свою комнату.

Дорогие мои читатели! История Ульяны только набирает ход и впереди её ждет много интересного. Этот мир не призывал её, но принял благосклонно, а наши женщины умеют быть благодарными. Многое ли может сделать одна женщина, да и захочет ли? А это зависит от того, каким будет её мужчина!

У нас начинается подписка. График прод остаётся прежним. Каждое буднее утро в течение месяца у Вас к завтраку будет свеженькая прода!

Глава 9.

Ночью Муся разбудила Ульяну, выпросила зелёный кристалл и сама понесла его в комнату парня. Ульяне пришлось помочь ей с дверью и успокоить проснувшегося Савра.

— Не мешай ей, она лечит тебя, — пояснила она.

— Светлый Хорс! — выдохнул парень. — Это же волшебный камень богини Матери Сыры земли. Нельзя расходовать его на меня!

Савр попытался отползти и скинуть кошку вместе с камешком, но Мусе это не понравилось, и она когтями вцепилась в его грудь.

— Да как же это такую ценность на меня изводить, — взвыл парень. — Столько добра можно сделать с ним, а вы на меня его расходуете!

Ульяна слегка прижала его рукой к кровати, видя, что Муся начинает сердиться и шёрстка её набирает яркости. Вот-вот полыхнут искорками шерстинки, и загуляет огонёк по спинке! Но засветился зелёный кристалл, и Ульяна едва успела вернуть его на грудь Савру. Он замер, наблюдая за источающим зелёный свет камнем, и лицо его расслаблялось.

— Жарко в груди, — прошептал он, — и ощущение силы… хорошей силы.

— Жарко от Муси, — пояснила Ульяна, заодно мотая на ус слова о силе. — А что за Мать Сыра земля?

Из путанных объяснений Савра стало ясно, что в здешнем мире полным-полно богов. Боги дождя, ветра, тумана, рассвета, заката, сумерек и прочего. Но словно этого было мало, и появились боги-покровители животноводов, ткачей, поваров, кузнецов, собирателей, охотников… и нет этому предела. Храмов не строили, но уголок для своего бога создавали, и ритуалы по случаю проводили. К примеру, когда надо было отправляться в дальнюю дорогу, то целовали землю у дома или держались за угол стола. Начиная новое дело, вкапывали гвозди, жгли свечи с наговорами, одаряли бедных…

Савр рассказывал и рассказывал, вспоминая о своём детстве. В голове у Ульяны складывалась картинка княжества, сплошь состоявшего из суеверных людей, и старики имели там большую власть за счёт толкования примет, знания обрядов и наговоров.

Она слушала и вздыхала. Ещё недавно она сама была пожилой дамой и с уверенностью раздавала советы, знала, как надо жить потому, что позади остался огромный опыт. В ней жила твёрдая убеждённость собственный правоты.

А теперь она сама себе казалась закостенелой в той своей правоте. Ульяна ведь помнила, как представляла себя дамой передовых взглядов, а на самом деле она зациклилась на себе (собственное здоровье, свои деньги, свой досуг) и перестала чувствовать себя частью всего мира, как в молодости.

Плохо ли это? Да кто же знает!

А ведь было время, когда душа трепетала от оброненного парнями ласкового слова, и мечталось тогда о всяком легко и свободно.

Потом было время, когда ответственность стала во главе всего, и пришло осознание, что ты бьёшься со своими проблемами, как рыба об лёд, а миру до тебя нет дела. Было и прошло.

Наступило другое время, когда можно было вздохнуть полной грудью и оглядеться, сказать: «Боже, красота-то какая!» И в радость было поделиться новым взглядом на мир.

Ульяна вздохнула. Сразу так и не вспомнишь, как она менялась, и какой период можно считать наиболее подходящим, чтобы наставлять молодых. Ей стыдно было признавать сейчас, но у неё не хватило ума будучи в почтенном возрасте, помалкивать, и она своих родных учила-учила-учила… Может, дельное говорила, но осталась одна. Сама так решила и вроде оставалась довольна своим решением, но родные не уговаривали остаться и даже обрадовались. А это знаете ли…

Нет, не хочется ей вспоминать, какой она была в старости. И к старцам в княжестве заведомо отнеслась с предубеждением. Теперь-то она точно знала, что мудрость не начисляется автоматически к прожитым годам. Те же невестки оказались мудрее Ульяны по отношению к ней, хотя с воспитанием внуков накосячили, не так надо было… ну, да чего уже теперь.