Попаданка против Ведьмы в академии Дрэгонхолл

– Потому что заставили меня стать вашей лаборанткой, хотя я не хотела, а вы должны были понимать, что это станет для меня проблемой из-за желающих вам понравиться.

Под ним скрипнул стул, и я покосилась назад: Рэйдан откинулся на спинку и сложил руки на груди. Я же закрыла коробку с турроном и, поднявшись с корточек, оценила крепость заварки – нужно было ещё подержать.

– Вот так сделаешь бедной девушке одолжение, а тебя во вредные запишут, – вздохнул Рэйдан.

Промолчала – всё равно его не переубедить, да и смысла нет, раз я уже его лаборантка.

И практически жена.

Он снова заговорил:

– Для тебя это прекрасная возможность поправить своё незавидное положение, но ты этим не пользуешься.

Тут я развернулась, с интересом поглядывая на него. И Рэйдан снизошёл до объяснения:

– Ты могла попросить меня найти тебе мужа или работу. Познакомить с полезными драконами. Научить драться без магии. Попросить особое вознаграждение за усердие.

Я только моргнула. Тогда мне было не до выбивания преференций (тем более – просить найти мужа!), я и сейчас не до конца пришла в себя и уж точно не вжилась в этот мир достаточно, чтобы на лету продумывать все нюансы.

– Хорошо, – кивнула. – Я подумаю, как лучше воспользоваться ситуацией.

И подняла чайник, чтобы наполнить чашку Рэйдана. Он продолжал давить на меня взглядом. Поставив чайник на место и стерев случайную капельку с блюдечка под чашкой, подняла его и пиалу со сладостью. Перенесла всё на стол Рэйдана.

– Желаете что-нибудь ещё?

Это был редкий случай, когда именно Рэйдан смотрел снизу, и это было непривычно. Строгое выражение его лица смягчалось тёплым оттенком светло-карих глаз без намёков на черноту или неестественное свечение. Он изучал меня и поражал полным отсутствием раздражения на то, как я его охарактеризовала…

– Из-за наличия свидетелей мне придётся публично наказать тебя за дерзость и неуважение, – сказал он серьёзно.

В груди чуть похолодело.

– Если говоришь об архонте плохо, постарайся делать так, чтобы другие архонты этого не услышали, – Рэйдан посмотрел на стол и подтянул к себе чашку и туррон. – Для нас тоже существуют определённые правила.

– Каким будет наказание? – я не злилась, потому что… сама виновата.

Это был мой выбор – брякнуть такое, в родном мире за подобную характеристику начальства тоже можно было огрести.

– Я постараюсь придумать что-нибудь попроще, – Рэйдан подхватил сразу два кусочка туррона и бросил на меня насмешливый взгляд. – Я же не вредный. А теперь можешь идти.

Вроде бы он обещал наказание, но лёгкость его тона позволяла надеяться на благополучный исход.

– Спокойного вам сна, – пожелала я и отправилась на выход.

– Тебе тоже.

В лагере ничего не изменилось: те же фонари, те же дежурные.

У должности личной лаборантки Рэйдана был один существенный плюс: мне полагалась отдельная палатка, а не койко-место в общей. Моя палатка была раз в пять меньше архонтовской, там помещались лишь постель и рюкзак с вещами, но я ещё не обустроилась, только сбросила рюкзак у входа.

Зевнув, вошла в своё временное жилище, зажгла светильник. И обомлела: койку кто-то заправил свежим бельём, уголок одеяла был приветливо отогнут, а поверх выложена сорочка и трусики. На невесть откуда взявшейся и втиснутой в изголовье тумбочке стояли графин воды и стакан, лежали две конфетки.

А ещё, удобно развёрнутые пятками ко входу, на полу располагались мои тапочки.

Тапочки, которые я с собой не брала.

Глава 37. Всё познаётся в сравнении

Бз-з! Бз-з!

До чего же мерзкий звук у местного будильника. Я поморщилась, проклиная его и намереваясь нащупать адскую штуку на тумбочке, но будильник умолк сам.

Пахло кофе.

Приоткрыла глаза: сумрак палатки нарушали два солнечных луча, проникшие в щели по периметру шторки-двери.

Я села на койке. Чашка испускала кофейный аромат возле шарика будильника. Теперь у меня на тумбочке была целая композиция: графин в одном углу, стакан – в другом, будильник – в третьем, кофе – в четвёртом. Вместе они составляли идеально вписанный в поверхность тумбочки квадрат, а ровно посередине – знакомые две конфетки.

Причём раньше будильника не было.

За тонкими стенами палатки под отдалённые жужжания будильников оживал лагерь.

Я хмуро посмотрела на удобно развёрнутые к кровати тапочки: вчера я вернулась к Рэйдану и спросила, не его ли рук дело их появление. Оказалось – не его. И никто за них ответственность на себя не взял. Проверка не нашла скрытых чар или следов, но на ночь тапочки я оставила за дверью. А Рэйдан выделил для охраны моей палатки двух караульных.

И сегодня эти тапочки снова здесь.

– Домовой, это ты делаешь? – поинтересовалась неуверенно, хотя обычно это хозяева домовым конфеты оставляют, а не наоборот. – Палаточный? Или как тебе там зовут? Выходи.

Сердце застучало чаще: пусть в действенность призыва я не особо верила, но вдруг сейчас что-нибудь на меня как выскочит?!

Казалось, я ощутила чужое присутствие. И сомнение. Словно на меня кто-то смотрел, аж мурашки по спине побежали. Голос чуть дрогнул:

– Выходи…