Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов 2

– Честно говоря, – признаюсь я, – мне тоже кажется, что испытание заключается не в беге на скорость. Как-то это… не очень, если мы не проходим экзамен в сборную по спринтерскому бегу или чему-то подобному.

– Только не ясно, что от нас хотят, – вставляет Мара.

– Развлечений, – обречённо выдаёт Санаду.

– Может, нам надо не избегать испытаний, а пройти некоторое их количество? – предполагаю я не слишком уверенно.

С минуту мы семеним молча, я ощущаю сомнения Санаду не только кровью, но и по тому, как судорожно он сжимает мою руку.

Магии в кристаллах всё меньше, я не ощущаю исходящее из них живительное тепло. Наверное, в основном их поглощают Санаду и Мара, потому что оба архивампиры.

– Обидно будет проиграть, – бурчит Мара, – если мы остановимся в паре полян от выхода.

– Да ладно, – хмыкаю я. – Ты правда можешь предполагать, что нам надо просто добежать до финиша?

– Я думаю, нам надо отыскать скрытый выход, – Санаду поглаживает моё запястье большим пальцем. – Я бы сделал такое испытание. Найти что-то неочевидное, доказать свою сообразительность – чем не выход?

– А если мы вообще не должны были попадать на поляны? – предполагаю я. – Что, если для победы надо было избежать соблазнов и не позволить себя задержать?

– Я бы именно так и сделала, – Мара передразнивает интонации Санаду.

Я же продолжаю рассуждать:

– Я бы тоже сделала так, если бы целью было только получить самых-самых. Но если цель ещё и развлечься, а мне кажется, такая цель есть, – мой голос помимо воли мрачнеет, – то выход должен быть. Иначе с момента схода с тропы победа невозможна, и наблюдать станет неинтересно. Какой в этом смысл, если нет элемента непредсказуемости?

***

Возлежащие перед смотровыми «экранами» дану, только что ропщущие о том, каким унылым становится испытание, умолкают.

Тишина сопровождает их глубокие думы.

– А ведь она права.

– И в самом деле, а я-то думаю, что так скучно стало…

– Определённо есть в этом замечании логика.

– И в самом деле, если бы они могли выбраться из этой части лабиринта, эмоции были бы пикантнее.

– В беге к гарантированной смерти не хватает некоторой остроты неопределённости.

Переговаривающиеся в таком духе дану оглядываются на королеву.

Королева косится на сидящего возле трона сына. Тот, лохматый и заплаканный, крепче прижимает к груди выросшего вдвое Марка Аврелия и смотрит жалобно-жалобно.

– Хорошо, добавим пикантности и неопределённости, – соглашается королева, раз уж всё так складывается.

***

На следующую полянку мы выходим неспешно. Оглядываемся по сторонам, выжидая, кого из нас иллюзии выберут для создания страха.

Здесь, на просторе, получается встать единым фронтом: Санаду, как гарант защиты, посередине, мы с Марой держим его под руки.

Стоим, ждём.

Озарённая двумя лунами поляна тоже чего-то ждёт.

– Может, их впечатлила наша целеустремлённость? – с сомнением предполагает Мара.

– Хорошо бы, – настороженно оглядываюсь, – но скорее поверю в очередное испытание.

– Или придумывают, как позаковыристее нас проверить, – предполагает Санаду.

– Интересно, как они узнают наши страхи? – хмыкаю я. – Когда мы о них думаем, или выискивают в глубинах сознания?

– Я точно не ожидала увидеть здесь Танарэса, – признаётся Мара. – Так что скорее из глубин сознания, хотя воздействия на разум я не ощущаю, а у тебя и вовсе абсолютный щит.

– М-магия, – вздыхаю я, осматривая набившие оскомину своей одинаковостью деревья.

Забавно мы, наверное, смотримся: Санаду с бывшей и нынешней под ручкой. Такая внезапная компания. В Эёране были бы в шоке от такого трио.

Деревья вдруг подёргиваются рябью, сливаются, превращаясь в стены. Практически сразу я идентифицирую место, как квартиру-студию. Непривычно большую, с неравномерно расположенными окнами.

Стены в одном углу недокрашены в нежный кремовый цвет. Ванна стоит прямо в квартире и ничем не отделена. Кухня тоже соединена с комнатой. Возле кожаного дивана в середине комнаты стоит антикварный шкаф с книгами и видеокассетами о вампирах, энциклопедиями, юридическими книгами. Но телевизор-лупа при этом установлен на плохо обструганной столешнице. В другом углу скручен линолеум и стоят какие-то мешки. В потолке приоткрыт люк. Паркетный пол застелен коврами, а на подушке в кресле посверкивает кристаллами знакомая мне корона Санаду.

Именно корона останавливает лихорадочные попытки вспомнить эту странную явно земную квартиру и помогает осознать, что нарастающая тревога принадлежит не мне.

Потому что корона предельно чётко обозначает, на кого направлена иллюзия.

Тревога исходит от Санаду. Я чуть поворачиваюсь, чтобы заглянуть ему в лицо: он хмурится, взгляд бегает. Кажется, он пытается понять, что именно собирается устроить иллюзия.

Дверь в квартиру распахивается, и мы трое разворачиваемся: внутрь вваливается Санаду с рыжей девицей. Он странно, но интересно выглядит в земной кожаной куртке и джинсах. Дамочка в маленьком чёрном платье его буквально облепляет, целует, оставляя на бледном лице следы алой помады, цокает шпильками по паркету.

– Марго, хватит, – пытается остановить её иллюзорный Санаду, но она обвивает его руками и ногой.