Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ)

– Абсолютный щит, – брюнетка, сидящая в изножье Никиной постели, смотрит на меня очень пристально, – экранирует эмоции и мысли того, кого защищает. Мы, менталисты, привыкли чувствовать всех живых вокруг. Даже не специально, неосознанно, но хотя бы немного чувствовать. Поэтому появление неощутимого существа нервирует своей неправильностью. Как будто разговариваешь с мебелью.

Была бы обидчивой, впечатлилась бы сравнением с мебелью. А так… ну, наверное, хорошо, что щит есть: обычные люди никаких проблем при общении со мной не испытывали, здесь тоже всё в порядке было, пока эти не появились. Зато никто в голову не залезет.

Я с трудом подавляю зевок, и заметившая это брюнетка щурится сильнее, неодобрительно так:

– Иногда возникает спонтанно у необученных менталистов как способ защиты сознания.

Это пояснение только подтверждает мою теорию: хорошо, что щит есть.

– Спасибо за пояснение. Но, дев… – оглядываю их старомодные платья, – леди, не пора ли на боковую? Или у вас намечаются ночные бдения? Если да, то лучше в другом месте. За орехи, кстати, тоже спасибо.

Если гости слопали все запасы провизии, пока меня не было, – Марка Аврелия раскулачу.

Все на меня и так смотрели, поэтому удивлённые взгляды впечатления не производят. Ну в самом деле – у меня тут случился глобальный переезд, на дворе ночь, отдыхать пора, а девушки набились, как селёдки в бочке. Да и не первая это команда заглянувших посидеть, на белочку посмотреть в моём опыте проживания в общаге.

– Смотрю, адаптация идёт полным ходом, – замечает пояснявшая про щит брюнетка и поднимается.

– Да, на нуждающуюся в утешении не похожа, – едва ли не с укоризной замечает сидящая рядом с ней на кровати девушка.

Ну, извините, что не рыдаю в подушку, убиваясь о покинутой Земле – бессмысленное это занятие.

– Так даже лучше, – русоволосая, наоборот, улыбается. – Лучше же, когда спокойно всё воспринимается.

– Меня зовут Айлис, приятно было познакомиться, – царственно произносит стоящая брюнетка и шагает ко мне. – Желаю сладких снов.

Платья у них без кринолинов и каркасов, давят скорее аристократичным видом, но в этой тесноте кажется каким-то неправильным протискиваться мимо девушек, подставляя под носы свой затянутый джинсами филей. Так что приходится мне, вплотную разминувшись с этой Айлис, отступить к двери в туалет с ванной.

Следом за ней тянутся на выход и остальные, на прощанье представляясь. Запомнить всех сразу даже не пытаюсь, но в круговерти непривычных имён легко запоминаются не рыжая, а белокурая Гелла – потому что отсылка к классике. Русокосая Лея – потому что отсылка к классике иного толка, и сразу хочется её косу поделить на две и заплести рогаликами у висков. Длины, думаю, хватило бы.

Запоминается сидевшая на софе Яслена, через которую резво перепрыгивал Марк Аврелий. Пока остальные уходили, а её соседка по сидению ждёт, эта всё мнётся, чтобы в конце концов встать передо мной и, кашлянув, неловко уточнить:

– У тебя только одна белка?

Вопрос несколько странноват (не в трусах же я вторую прячу?). Её соседка по софе снова пытается сдержать улыбку.

– Одна, – подтверждаю я.

– А для размножения вторая нужна или он так… – у Яслены внезапно начинает подёргиваться глаз. – Может взять и размножиться на много маленьких белочек?

Я даже Марка Аврелия ощупываю на всякий случай, хотя почкования за ним прежде не замечала. Но, кто знает, что в этом волшебном мире возможно?

– Для этого нужна белочка, – сообщаю я. – И время.

– Яслена, это обычный зверёк, – соседка обнимает её за плечи и разворачивает к выходу. Кивает мне. – Я Бэксил. У тебя очень милая белка.

И она ведёт Яслену к выходу. А я, поглаживая обалдевшего от всех этих приключений Марка Аврелия, провожаю девушек рассеянным взглядом: а вдруг и правда тут какие-нибудь заклинания позволяют зверюшек почкованием размножать или копировать… Я же тогда с ума сойду.

Наконец, дверь закрывается, и мы с Никой и Марком Аврелием остаёмся одни.

Ещё миг, и орехи весёлой грохочущей волной валятся со стола. Катятся по полу во все стороны. Взвизгнув, Марк Аврелий бросается спасать сокровища, но куда там.

– Ой, – Ника расстроенно прикрывает клыкастый рот ладошкой. – Я задумалась и не удержала их. – Заметив моё непонимание, она поясняет. – Телекинезом. Я держала их телекинезом, чтобы не рассыпались, а потом задумалась – и вот…

Глядя на то, как стрекочущий от возмущения Марк Аврелий прихватывает орехи и тащит их под мою кровать, я только отмахиваюсь:

– Не переживай, он все соберёт. И вообще всё соберёт, – обращаю внимание на стол Ники: перьев там уже нет, значит, Марк Аврелий до них добрался.

– Поесть что-нибудь осталось? – спрашиваю я и, не удержавшись, зеваю.

***

Так как спешить не надо, я сочетаю полезное с полезным: в непринуждённой беседе узнаю, что, скорее всего, именно из-за абсолютного щита результаты тестирования такие кривые. Разделывая очередной пирожок под голодным взглядом Ники, интересуюсь, почему Алоиз чуть заикаться не стал при упоминании моего земного происхождения и сразу выкатил гору сомнительных инструкций.