Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ)

И я не шучу, он действительно вручает маленький красный с золотыми узорами скат крыши площадью примерно тридцать на двадцать сантиметров.

К деревянной лакированной крыше прилагается записка, написанная не совсем – очень не совсем – твёрдым почерком:

«Я тут подумал, что нельзя оставлять Марка Антония без крыши. Как-то непорядочно это. Пришёл, увидел, забрал. А вдруг он обидится? А он же рыжий. А мне нельзя, чтобы рыжие на меня того. Поэтому эта крыша ему. Я долго её искал, но нашёл!»

И подписи не надо, чтобы понять – завтра менталистов ждёт ещё один ужасный учебный день с лекциями похмельного Санаду.

Но крыша отличная, Марку Аврелию (он Марк Аврелий, а не Марк Антоний!) нравится.

Так что укладываюсь я под счастливое шуршание подстилки.

***

А через полчаса заглядывают некромантки с предложением вместе покопать тоннель.

– Нам рук не хватает! – бодро сообщает Кейт. – Ложками зомби плохо копают, поэтому нужно как можно больше людей.

– Простите, но я спать, – отказываюсь я от почётного копания тоннеля ложкой.

***

Дрёму нарушает очередной стук. Долгий, упорный, настойчивый.

Посетителя встречаю с посохом наперевес, но это всего лишь одна из студенток. Протягивает мне книгу:

– Дабиус просил передать.

«Записки расхитителя сокровищ» – гласит название небольшого томика.

Первые страницы посвящены самовосхвалению автора, гордящегося своей готовностью обворовывать сокровищницы драконов – мол, это занятие для действительно смелых и крутых.

Лопату ему в руки! 

***

Среди ночи вновь увидев на пороге знакомого эльфа в голубой униформе, я ничуть не удивляюсь.

Удивителен принесённый им трёхэтажный дом с оранжевым бантом. Дом выточен из дерева, украшен позолотой. Имитирует особняк, но это не кукольный домик, это для животного вроде кота или ласки. Белке тоже подойдёт.

Чудо местного дизайна эльф по моей просьбе ставит на письменный стол.

И выдаёт письмо.

«Я подумал, что одной крыши мало, чтобы откупиться от несчастий, которые приносят рыжие. Передай мои извинения Марку Антонию. Но кружевные трусы на подстилку дарить не буду, ты сама ему купи».

– Марку Аврелию! – ворчливо поправляю я.

И бельишко ему уже подвезли. А дом… дом прекрасен.

Так что минут сорок уходит на изучение и восхищение.

А потом – спать.

***

Почти наступивший сон нарушает нечто шуршащее, тыкающееся мне в лицо. От страха подскакиваю, взмахиваю рукой, зажигая магические сферы под потолком.

Нечто непонятное продолжает меня атаковать, Марк Аврелий прибегает из домика и ловит эту штуку, а она уворачивается. И только наткнувшись на мою ладонь замирает и разворачивается из самолётика в записку – я едва успеваю отнять бумажку у распушившего хвост Марка Аврелия, оглашающего комнату боевым стрекотом.

«Нет, ну ты представляешь: кошак не даёт натянуть на него стринги! Но я постараюсь!»

Почерк Санаду с прошлого раза существенно окривел. Как и он сам, похоже.

И вообще, задаюсь вопросом Ники: это ж сколько надо выпить?.. Чтобы додуматься всерьёз стринги на Шаантарэна натягивать.

Надеюсь, сегодня на этом всё.

***

Ко второму самолётику с запиской я, несмотря на надежду поспать, морально готова.

Перехватываю настырную бумажку у раздосадованного Марка Аврелия. И раз меня всё равно разбудили, зажигаю свет почитать, куда дальше уползла пьяная мысль.

«А ты жестока! Послать Санаду с таким заданием. Красные кружева мне не идут! Стринги носят на теле, а не на голове! Но на теле я тоже не буду! Надеюсь, мясо смягчит твой нрав.

Обиженный, но всё ещё твой

Повелитель».

Ну почему некоторые, развлекаясь, другим спать не дают?

***

И прилетевшей от Санаду записке:

«Получилось! Жаль, у нас нет фотоаппаратов!»

Я тоже не удивлена. Отчётливо представляю, как Шаантарэн спит, опустив голову на стол, а Санаду, хихикая, натягивает красные стринги ему на голову.

***

Бессонную ночь я могла бы компенсировать долгим утренним сном.

Ключевое в этой фразе «бы».

Потому что опять стук в дверь. Опять деликатный, но настойчивый.

И опять эльф на пороге. С небольшой квадратной коробочкой, помеченной надписью «Осторожно, жидкость. Не переворачивать и не трясти».

Расписываюсь в бланке, забираю неведомый дар и переношу его на стол. Марк Аврелий, конечно, сразу прискакивает проверить, что такое.

Вдруг на крышке проступает надпись. Знакомым почерком Санаду. Почти ровным.