Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов (СИ)

– Ты так и будешь пить эту гадость и молча созерцать вид из окна? – архивампиресса Изрель, глава одного из пяти вампирских кантонов, в речи, как обычно, терпеливо-спокойна.

Клыки Санаду неприятно цокают о фарфор.

Клыки – проявление раздражения. В большинстве случаев – только у питавшихся кровью. Присутствие собеседницы Санаду игнорировать не может.

Правители не могут игнорировать друг друга. Особенно если оба – из одной Федерации и связаны союзными договорами. А уж если этой правительнице обязан жизнью и свободой…

Особенно трудно игнорировать менталисту, когда холодное раздражение собеседницы не скрыто амулетами, а норовит обжечь нервы.

Так и не отвернувшись от окна, Санаду разглядывает протянувшуюся к общежитиям аллею. У него в Академии четыре кабинета – на каждую сторону здания. Чтобы наблюдать за той частью территории, к которой лежит душа. Ну и чтобы прятаться от нежелательных визитёров, перемещаясь между кабинетами, а потом поиздеваться над ними, что тугодумы – заблудились и не нашли. Так себе развлечение, но иногда бодрит.

К сожалению Санаду, трюк проходит не со всеми.

– Санаду, хватит игнорировать наши сборы и управление кантоном. Мне нужен твой голос в совете Лунной Федерации и анклаве.

– Да неужели? Он разве имеет хоть какой-то вес?

– О, ну хватит. Хватит! По результатам общего голосования ты оказался в меньшинстве. Да, мы принесли жертвы Нергалу. Но так было нужно для победы над Безымянным ужасом. И мы позволили тебе не марать руки этой кровью, всё сделали сами. Даже мальчишка Танарэс, который тоже был против стольких убийств, поступил, как должно. А теперь ты с нами общаться не хочешь, кантон забросил, смотреть на нас не желаешь. Не слишком ли это лицемерно, Санаду? Оказавшись взаперти на Терре, ты убивал. И даже написал об этом развлекательную книжонку. И никто от тебя из-за этого не отвернулся!

– Я убивал для спасения своей жизни, – чуть резче, чем хочет, отвечает Санаду и трёт переносицу. – По необходимости. Преступников.

И «Запертый в непризнанном мире» написан не для развлечения. Это просто способ принять свой опыт. Предупредить об опасности вампиризма.

Санаду смотрит на аллею.

– Мы тоже по необходимости, – твёрдо произносит Изрель. – Это требовалось для спасения нашего мира. Спасения всех, кто нам дорог!

– Не факт. Мы могли победить без принесения жертв.

На этом Санаду настаивал на роковом совете, где главы кантонов решили принести в жертву преступников  для призыва бога-создателя вампиров в битву за Эёран.

– Не факт, что мы справились бы без помощи Нергала, – возражает Изрель. – И уж точно убитых вампиров было бы намного больше без подношения Нергалу. Поэтому не смей винить нас в жертвах ради нашего народа. Не смей отворачиваться. И помни о том, что ты такой же убийца, как и все мы теперь.

Фарфоровая кромка хрустит под клыком.

Жертвоприношение Нергалу – то, о чём Санаду старается не думать. И у него почти получается.

– Разница в масштабе, – Санаду стряхивает с губы колючие крошки. – Я теперь просто невинное дитя в сравнении с вами всеми.

– Потому что мы приняли на себя ответственность за каждого вампира Эёрана, впятером принесли жертвы за всех. И за тебя в том числе.

– Ах, простите, что не оценил. Только я всё равно считаю, что вы не должны были этого делать. Я голосовал против. – Продолжая смотреть в окно, Санаду взмахивает рукой. – Это опять к разговору о значимости моего голоса для общих решений!

Это просто вымещение раздражения: для общей политики важен голос каждого из пяти глав кантонов.

Оба это понимают.

– А ты больше отказывайся заниматься делами, пей с демонами и прочими существами, это же так укрепляет авторитет! – ехидно предлагает Изрель.

– О, так ты явилась потому, что я пил с Шаантарэном.

– Второй день подряд, – строго отмечает она.

Без ехидства.

С намёком.

Со скрытым вопросом: а не повторится ли ситуация, как после его возвращения с Земли? Алкоголизм вампиру его уровня не страшен, но и пить можно до бесконечности.

Тяжко вздохнув, Санаду собирается развернуться и ответить, что это случайное стечение обстоятельств, но его внимание привлекает рыжий всполох волос на аллее. Третий раз уже – Клеопатра сегодня очень деятельная, постоянно куда-то ходит. 

Она шагает к общежитию с тремя лопатами наперевес.

«Откуда у неё лопаты? Зачем ей столько? Что эта рыжая задумала?» – недоумение с нотками безудержной весёлости смывает раздражение, отвлекает от неприятного разговора. Следя за изящной фигуркой, Санаду улыбается:

– Изрель, кажется, я понимаю, почему ты принципиально заводишь только очень молодых любовников: в них столько жизни, они такие… это… будоражит эмоции.