Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

Надо отдать Санаду должное, он не отскакивает от меня, словно ошпаренный, а приподнимает бровь и только после этого неспешно разворачивается к высказавшейся женщине. Марка Аврелия он отпускает, и тот от неожиданности шмякается на мостовую. А вторая рука Санаду соскальзывает по моей спине на талию и притягивает ближе к нему.

Оглядываюсь на Марка Аврелия: он мотает головой. Не привык падать. Но, судя по тому, как резво взбирается по платью ко мне на плечо, он в порядке.

–  Да, здесь определённо веселее, – соглашается Санаду. – А ты что здесь делаешь, Сонли?

– А ты думал, Изрель лично будет заниматься, хм, – блондинистая вампиресса неопределённого возраста с огромными голубыми глазами приопускает роскошные, словно нарощенные, ресницы, – твоей немаленькой зубастой проблемой?

Брючный костюм подчёркивает её гибкую фигуру.

Санаду усмехается и качает головой:

– Я думал, она тебя бережёт, – Санаду чуть крепче обнимает меня за талию. – Клеопатра, позволь представить: герцогиня Сонли. Герцогиня, это студентка Академии Клеопатра.

– Я сенешаль Фрейнского кантона, – пристально глядя на меня, Сонли касается маленькой шляпки. – И, в отличие от нашего дорогого друга, панибратства не терплю.

– А панисёстринства? – с самым невинным видом уточняю я.

Глаза Сонли темнеют:

– Санаду, осторожнее с рыжими студентками. Ты же знаешь, я не люблю покидать кантоны, не хотелось бы ещё и за этой потом по полям гоняться.

Пропустить такое не получается:

– Что ж, тогда в случае, если гоняться придётся, предлагаю поменяться местами: я не прочь вас погонять, – улыбаюсь и краем глаза замечаю улыбку Санаду.

А вот ноздри Сонли едва уловимо дёргаются. Она прищуривается на меня, кивает Санаду и направляется к массивному зданию банка.

– Клео, а я бы посмотрел, как она от тебя убегает, – произносит Санаду достаточно громко.

– Сдаётся мне, если бы об этом услышали ваши пошло настроенные студенты, – я тоже не сбавляю тон, – они бы представили наш забег в неглиже.

– Да, пожалуй, вы правы! Как хорошо, что пошлых студентов рядом нет: боюсь, моя тонкая душевная организация не выдержала бы такого зрелища.

Сонли не оглядывается, но шаг прибавляет. А я тихо произношу:

– Значит, у вас, как у менталиста, всё же тонкая душевная организация?

– Ну что поделать, – пожимает плечами Санаду, – хотя многие с этим не согласятся.

– Мир полон жестоких созданий, – киваю я с театральным сочувствием.

Мы переглядываемся и улыбаемся друг другу. Рука Санаду так и лежит на моей талии. Кинув взгляд на закрывающуюся за Сонли дверь банка, Санаду хмыкает:

– Может, сначала кофе выпьем, Марка Антония орешками накормим, а потом уже в банк?

– Ну, если вы угощаете…

– Куда же я денусь? – Санаду тянет меня в противоположную от банка с торону, но я тоже успеваю оглянуться на здание.

Судя по высказанным намёкам, Сонли явилась за Марой. Надо ли сообщать об этом Танарэсу? И надо ли расспрашивать Санаду о подоплёке разговора? Не покажется ли отсутствие вопросов подозрительным?

Ох, и тяжела работа частного детектива под прикрытием! Особенно когда совсем нет опыта.

***

Санаду не экономит: приглашает меня в заведение здесь же, прямо напротив банка, и, судя по убранству, заведение дорогое. Устраиваемся мы в светлой мансарде, отделанной роскошными резными панелями, возле фигурного окна, открывающего вид на всю площадь вместе с тёмным пятном телепортационной площадки.

И кофе здесь изумительный!

Орешки, судя по тому, с каким энтузиазмом Марк Аврелий запихивает мне добычу в декольте, тоже вкусные.

Созерцающий запасание орехов Санаду (непривычно задумчивый и то и дело косящийся в сторону банка) водит кромкой фарфоровой чашки по нижней губе.

– Вас что-то беспокоит? – решаюсь поинтересоваться я и морщусь, когда скорлупка ореха слишком больно впивается в кожу, шлёпаю Марка Аврелия чайной ложечкой по макушке, но он только фыркает и отбегает к тарелочке с горкой орехов.

Санаду заглядывает мне в глаза, и я снова поражаюсь притягательности черноты его радужек. Прямо завораживают!

– Почему вы ни о чём не спрашиваете? – он смотрит на меня очень пристально.

– А о чём я должна спрашивать? – я в его манере задираю бровь, и уголки губ Санаду дёргаются в намёке на улыбку.

– О словах Сонли: эти замечания о рыжих студентках, завуалированные фразы, – Санаду склоняет голову набок. – Обычно подобные недомолвки вызывают у девушек море вопросов.

– Ну, я необычная девушка, – хмыкаю я, и он улыбается, хотя эта улыбка не отражается в тёмных глазах. – И ответ на ваш вопрос очевиден. Разве нет?

Я тоже склоняю голову набок и копирую его лёгкую прохладную улыбку. Но впихивающий мне между грудями орех Марк Аврелий нарушает серьёзность момента. И я, не выдержав щекотки его лапок, фыркаю и отвожу взгляд.

Санаду улыбается теплее и, глядя куда-то поверх моей головы, отпивает кофе.

– Спасибо, что не выспрашиваете подробности, – Санаду вновь косится на окно. – Не всем хватает на это такта.