Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

А причина его скалолазных упражнений – остаточные заклинания на двери: он, даже будучи соректором, не может отпереть её без согласия Клео или Ники, а когда ночью ему пришла гениальная идея спровоцировать сущность ещё раз, девушки уже спали. И будить их хлопком телепортации он не хотел (для иномирной сущности всё должно выглядеть именно похищением), так и пришлось лезть в окно.

– Ты не поверишь, – Санаду невольно улыбается: Клео так сладко спала, когда он склонился над ней, чтобы снять с шеи спящего бельчонка. Её лицо и приоткрытые губы были так близко, он ощущал её тепло, её запах. Это было так интимно и…

Эзалон резко повышает голос:

– Зачем ты лез в окно женского общежития?!

Дверь открывается без стука, Клео шагает в кабинет:

– Профессор Санаду, вы опять украли мою белку!

Подскакивает Эзалон. Над книжным шкафом поднимаются ушки с кисточками, а за ними и черноглазая рыжая мордаха, так и не соблазнившаяся орешком.

– Украл белку? – переспрашивает Эзалон.

– Я же говорил, что ты не поверишь, – разводит руками Санаду.

Хмурящая брови Клео прикусывает губу.

А следом за ней, стукнув посохом по полу, в кабинет вплывает Таврос. Череп навершия, как и его хозяин, окидывает участников действа презрительным взглядом.

– Все в сборе, что ж, – цедит Таврос. – Я увольняюсь!

И Санаду понимает, что до этого Эзалон награждал его не самым укоризненным взглядом, зато теперь взгляд по-настоящему пробирает.

Глава 59

Молчание.

Эзалон убивает взглядом Санаду, Санаду задирает бровь, Таврос – подбородок, череп его посоха клацает зубами. Воздух сгущается от магии и напряжения. И только Клео, защищённая академическим браслетом и браслетами демонов от магии, а собственным абсолютным щитом от улавливания эмоциональных флюидов, преспокойно нарушает зловещую тишину.

– Марк Аврелий, ко мне! – она похлопывает себя по плечу.

В отличие от неё, Марк Аврелий чувствует, как сильно пахнет жареным, поэтому над шкафом высовывает только мордочку. Смотрит жалобно.

– Ах ты мой маленький, совсем тебя запугали всякие тролли, – Клео подхватывает стул, оттаскивает его к шкафу и забирается.

Всё это под взглядами преподавателей: Тавроса – испепеляющий, потому что Клео нарушает его эффектное выступление, Эзалона – удивлённый, ведь для него непривычно, что кто-то так смело хозяйничает в кабинете Санаду, ну а взгляд Санаду… смягчается. Всего мгновение он думает, позволять Клео забрать белку или нет, а потом решает, что потом снова украдёт зверька: не привыкать.

– Это моя белка! – Клео, прижимая Марка Аврелия к груди, бросает на Санаду взгляд… и в нём больше любопытства, чем раздражения – так кажется самому Санаду, и он едва успевает справиться с улыбкой, норовящей приподнять уголки его губ.

Спрыгнув со стула, крепче прижимая Марка Аврелия к груди, Клео проходит мимо застывших преподавателей.

– Всем хорошего дня, – желает она, прежде чем слегка хлопнуть дверью.

Кабинет снова погружается в тяжёлое молчание.

Первым в себя приходит Таврос, встряхивает головой и снова ударяет посохом по полу:

– Я увольняюсь.

– Вы повторяетесь, – вставляет Санаду.

Эзалон на него шикает, а затем поворачивается к Тавросу, у которого нервно дёргается глаз. Всего раз, но…

– Дорогой коллега, – Эзалон почти ласков. – У вас возникли какие-то проблемы?

– Я не могу служить в заведении, где меня постоянно оскорбляют! Я был готов терпеть неуважение от студентов, ведь они юны и глупы, чаще всего не понимают, что делают, но когда вопиющее неуважение позволяет себе соректор…

– Что он сделал? – Эзалон успевает опередить открывшего рот для ответа Санаду.

И тот под гневным взглядом Тавроса откидывается на спинку кресла и изображает предельное внимание к ожидаемому ответу. У Тавроса раздуваются ноздри, он резко поворачивается к Эзалону и спрашивает:

– Вы видели расписание в преподавательской гостиной?

Покосившись на Санаду и оценив выражение его лица, Эзалон дрогнувшим голосом спрашивает:

– Нет, а что там?

В его вопросе сквозит такой неподдельный ужас, что Таврос сбивается, прикидывая, какие предположения могли перепугать демона. Но быстро берёт себя в руки и указывает посохом на Санаду, чеканит:

– Он приписал себе уроки некромантии.

– И только? – облегчённо выдыхает Эзалон и резко выпрямляется, принимая прежний строгий вид. – Что он сделал? То есть как? Зачем?

– Ну, – вступает в разговор Санаду, – если у Тавроса не хватает способностей объяснить некромантию студентке из непризнанного мира, придётся мне его заменить.

Тавроса аж перекашивает. Пространство вокруг него закипает от выплеснутой силы.

– Что конкретно случилось? – Эзалон невольно отступает на шаг. – Объясните понятнее.

– Он оскорбил меня и всех некромантов, – снова чеканит Таврос. – Он добавил в публичное расписание свои уроки некромантии со студенткой Клеопатрой. Он, вампир, посмел записать себя профессором некромантии! Публично! Это плевок в лицо всем некромантам! И великой богине Магарет!

Эзалон обречённо вздыхает. Санаду стоически сдерживает улыбку.

А Таврос продолжает уже презрительно: