Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

– Это недопустимо! Мог бы как-то иначе в расписании обозначить встречи со своей подстилкой.

Напряжение становится звенящим. Санаду почти не меняет позы, но от него веет угрозой оскалившегося хищника. С лица исчезают все эмоции, превращая его в холодную маску.

Эзалон отступает ещё на шаг.

– Таврос, рекомендую вам взять свои слова обратно, – ледяным тоном произносит Санаду.

Таврос придвигает посох ближе, в глазах черепа появляются лиловые всполохи, а Таврос опять задирает подбородок:

– Я всего лишь назвал вещи своими именами. Вы же подарили ей платье.

– Не подарил, а сдал в аренду на время её работы моим секретарём. Это раз. Во-вторых, платье как предложение любовной связи – это имперская традиция, а я из кантонов, у нас дар на начало отношений с любовницей пропорционален статусу мужчины, и в моём случае это точно не просто платье, ведь любовницей архивампира может стать только аристократка. Вы видели, чтобы в документах студентки Клеопатры появилось упоминание о получении ею титула? Нет. Поэтому рекомендую взять ваши слова обратно. И больше их не повторять.

Таврос лишь уголком губ дёргает:

– Да бросьте эти отговорки, просто титул – слишком высокая плата за то, чтобы безродная иномирянка раздвинула но…

Вжих – и Тавроса впечатывает в дверь. Оскалившийся Санаду держит его за горло, придавливает запястье к стене, пережимая нервные окончания так, чтобы Таврос не мог развернуть посох и ударить.

Порыв воздуха, поднятый стремительным рывком, ещё треплет бумаги, а один из листов срывается со стола и неспешно планирует на пол.

Активированный щит некроманта не в силах оттолкнуть Санаду, но жжёт его кожу, раскалёнными иглами пробивается к нервам.

– Возьми свои слова обратно, – чеканит Санаду.

И лист бумаги беззвучно оседает на ковёр.

Тишина.

– Нет, – произносит Таврос.

Эзалон закрывает лицо рукой.

***

Даже не знаю, как относиться к клептоманству Санаду: вроде злиться надо, но почему-то уже почти смешно. Когда Марк Аврелий у меня, конечно.

Вместе с ним я возвращаюсь в комнату к спящей Нике. Прокрадываюсь к письменному столу и отпускаю Марка Аврелия в его домик. Подперев щёку кулаком, сквозь окошечки наблюдаю, как он проверяет запас орешков.

Известие об увольнении Тавроса радует: надеюсь, вместо него поставят кого-нибудь адекватного. Хотя лекция Санаду мне понравилась, он так живо и интересно рассказывал, и его глаза…

Так, надо не о глазах, а об уроках подумать, вон у меня сколько трактатов по некромантии… а нужно ли их читать, если Таврос уволится?

Так что беру учебник по основам магии и возвращаюсь на кровать. Склонности к другим типам магии у меня нет, но почитать о возможностях волшебников интересно и полезно: здесь меня защищает академический браслет, а вне этого дивного учебного заведения можно нарваться на неприятности.

На Мару, например, из-за которой я частного детектива изображаю. Кстати, были у неё задатки в других видах магии, кроме менталистики? Надо было спросить…

Я так зачитываюсь о стихийниках, что не замечаю пробуждение Ники, пока не раздаётся полный ужаса возглас:

– Куда делась вся еда?!

Оглянувшись, оцениваю степень округления её глаз. И впечатляюсь.

– Что, совсем вся? – переспрашиваю недоверчиво.

Нервно кивнув, Ника вдруг косится на домик Марка Аврелия, взглядом обшаривает другие его нычки.

– Орехи остались, – почти шепчет Ника.

Наша еда исчезла, а Марка Аврелия – осталась. Похоже, сущность приняла моё предложение питаться нашими продуктами. И, похоже, сущность прожорливее Ники, что впечатляет.

– Не отдам, – предупреждаю я. – Будь вампиром, не грабь белку!

Ника касается браслета.

– О! – на её лицо возвращается радость. – В столовой обещали накормить. Ты идёшь?

Задумываюсь о еде – и на меня нападает голод. Зверский. Напоминающий, что времени уже о-го-го, а я ничего не ела.

– Иду! – спускаю ногу с кровати.

И тут Ника демонстрирует скоростные сборы по-магически: заклинанием умывается, укладывает причёску и делает макияж. Телекинезом тягает одежду, выбирая, что надеть. И заклинанием разглаживает складки. Телекинезом же надевает туфли.

– Идём!

Я спускаю с кровати вторую ногу, потому что этот собирающийся ураган меня буквально заворожил.

И из комнаты я, прихватив Марка Аврелия, выхожу последней. Ника по коридору едва ли не бежит.

– Не бойся, в столовой всё не съедят! – смеюсь я, прибавляя шаг.

Мы вырываемся на крыльцо. Недовольный Марк Аврелий перебирается из моих рук на плечо.

Сделав два шага по ступеням вниз, Ника резко останавливается.

Я тоже. Вопросительно смотрю на неё, а она указывает в сторону основного корпуса.

Мимо него, по дорожке от полигона, движется толпа: многие ползут, некоторые шатко бредут, кто-то прыгает на единственной уцелевшей ноге, кто-то что-то тащит… Это потрёпанные зомби куда-то перебираются и тащат поломанных, разрезанных собратьев.

– Эм, и часто у вас такое бывает? – спрашиваю с сожалением: похоже, некроманты войнушку тестовую проводили, а я всё интересное пропустила.

– Первый раз такое вижу. Кто пособия испортил? – в голосе Ники пробивается ужас. – Эзалон же всех изведёт речами о необходимости беречь имущество Академии!