Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

К не вписанным в общие комплексы строений относится небольшой домик с прудиком лягушек возле него. Табличка на двери сообщает: «Памятник Валерии Великой». Как отражает Валерию сие строение – не понятно. Может, она такая же квадратная и без окон? Как-то слишком концептуально для меня это современное искусство.

Ну и знаменитая усыпальница Огнада в своём расположении тоже не поддаётся общей системе. На эту пирамиду с украшающими вход статуями дракона и женщины с венком из позвоночника, я смотрю исключительно издалека.

Потому что рядом, на скамейке возле цветов, сидит темноволосая женщина. Сидит, склонив голову и понуро опустив плечи. Местная целительница. И я бы рада её развеселить, но сильно сомневаюсь, что у меня получится.

У мамы бы моей получилось, а я никогда не отличалась чуткостью. Видимо, из-за щита на мне, блокирующего ментальные способности.

Впрочем… есть у меня мимимишное оружие массового поражения, когда Марка Аврелия выведу к местности приручать, может, получится им хоть немного отвлечь целительницу от печальных дум.

А пока, изучив территорию и пообедав в столовой, я отправляюсь за посохом.

***

Фарфоровая чашка с густым ароматным кофе напоминает Санаду о Клеопатре. Каждым своим неудобно изящным изгибом ручки, слишком совершенной формой, раздражающей тонкостью края и тем звуком, который издаёт фарфор, сталкиваясь с клыками.

Контрабандную кружку с Земли Санаду не жаль (всегда можно достать ещё, хоть это и обойдётся дороже самого модного фарфора), его больше беспокоит порыв отправить Клеопатре кофе через явившегося с письмом посланника.

Беспокоит, что он подумал «Клео будет приятнее пить кофе из привычной посуды её родного мира» и проникся.

То, что он вообще подумал о том, что ей неплохо бы выпить кофе после того, как он несколько раз будил её посланиями.

Но крышу белке надо было вернуть…

Уголки губ Санаду дёргаются в намёке на улыбку.

– Ты так и будешь пить эту гадость и молча созерцать вид из окна? – архивампиресса Изрель, глава одного из пяти вампирских кантонов, в речи, как обычно, терпеливо-спокойна.

Клыки Санаду неприятно цокают о фарфор.

Клыки – проявление раздражения. В большинстве случаев – только у питавшихся кровью. Присутствие собеседницы Санаду игнорировать не может.

Правители не могут игнорировать друг друга. Особенно если оба – из одной Федерации и связаны союзными договорами. А уж если этой правительнице обязан жизнью и свободой…

Особенно трудно игнорировать менталисту, когда холодное раздражение собеседницы не скрыто амулетами, а норовит обжечь нервы.

Так и не отвернувшись от окна, Санаду разглядывает протянувшуюся к общежитиям аллею. У него в Академии четыре кабинета – на каждую сторону здания. Чтобы наблюдать за той частью территории, к которой лежит душа. Ну и чтобы прятаться от нежелательных визитёров, перемещаясь между кабинетами, а потом поиздеваться над ними, что тугодумы – заблудились и не нашли. Так себе развлечение, но иногда бодрит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К сожалению Санаду, трюк проходит не со всеми.

– Санаду, хватит игнорировать наши сборы и управление кантоном. Мне нужен твой голос в совете Лунной Федерации и анклаве.

– Да неужели? Он разве имеет хоть какой-то вес?

– О, ну хватит. Хватит! По результатам общего голосования ты оказался в меньшинстве. Да, мы принесли жертвы Нергалу. Но так было нужно для победы над Безымянным ужасом. И мы позволили тебе не марать руки этой кровью, всё сделали сами. Даже мальчишка Танарэс, который тоже был против стольких убийств, поступил, как должно. А теперь ты с нами общаться не хочешь, кантон забросил, смотреть на нас не желаешь. Не слишком ли это лицемерно, Санаду? Оказавшись взаперти на Терре, ты убивал. И даже написал об этом развлекательную книжонку. И никто от тебя из-за этого не отвернулся!

– Я убивал для спасения своей жизни, – чуть резче, чем хочет, отвечает Санаду и трёт переносицу. – По необходимости. Преступников.

И «Запертый в непризнанном мире» написан не для развлечения. Это просто способ принять свой опыт. Предупредить об опасности вампиризма.

Санаду смотрит на аллею.

– Мы тоже по необходимости, – твёрдо произносит Изрель. – Это требовалось для спасения нашего мира. Спасения всех, кто нам дорог!

– Не факт. Мы могли победить без принесения жертв.

На этом Санаду настаивал на роковом совете, где главы кантонов решили принести в жертву преступников  для призыва бога-создателя вампиров в битву за Эёран.

– Не факт, что мы справились бы без помощи Нергала, – возражает Изрель. – И уж точно убитых вампиров было бы намного больше без подношения Нергалу. Поэтому не смей винить нас в жертвах ради нашего народа. Не смей отворачиваться. И помни о том, что ты такой же убийца, как и все мы теперь.

Фарфоровая кромка хрустит под клыком.

Жертвоприношение Нергалу – то, о чём Санаду старается не думать. И у него почти получается.

– Разница в масштабе, – Санаду стряхивает с губы колючие крошки. – Я теперь просто невинное дитя в сравнении с вами всеми.