Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

Санаду шагает вперёд, и из-под воды показываются его шея, закрытая воротником и галстуком почти до подбородка, затем и плечи, обтянутые сюртуком. Мой виртуозно язвительный ответ от такого поворота вылетает из головы.

Из воды Санаду выходит полностью одетым и застёгнутым на все пуговицы. Оглядываюсь на берег: его одежды нет. Похоже, он её телекинезом притянул, пока я ждала.

– Мда, – тяну я, припоминая знаменитую картину с выходом нагой девушки из пены морской. – Рождения Венеры у вас не получилось.

– И я крайне этому рад! – Санаду выступает на берег босыми стопами. – Ничего не имею против женской груди, но если бы она выросла у меня…

Я улыбаюсь. Санаду вздёргивает бровь, и я указываю на его грудь:

– Похоже, я зря беспокоилась о том, что намочила вашу рубашку.

– Так это вы так беспокойство своё выражали? – Санаду картинно щёлкает пальцами, и вода брызгает в стороны, покидая его одежду. Всего миг, и костюм просушивается. – Страшно представить, каково же тогда ваше равнодушие! Или того страшнее – гнев.

– Напоили бедную беззащитную девушку и ещё издеваетесь? – я цокаю языком.

– Ну, вы такая милая, когда пьяная, такие разговоры интересные ведёте: я не смог удержаться.

Быстро сунув ноги в туфли и накинув демонический плащ, оглядываю берег в поисках камней – понимаю, что не попаду в такого быстрого вампира, но хоть позицию по своему спаиванию обозначу, а Санаду, похоже, догадываясь о причинах моей внимательности к земле, примирительно вскидывает руки:

– Но я следил, чтобы всё было пристойно!

– То есть в вашем понимании я в бессознательном состоянии или у вас на коленях – это пристойно?

– Ну, – Санаду хитро улыбается, – почти.

Так как магические сферы следуют за мной, когда я отступаю, круг освещения увеличивается, и я обнаруживаю корягу. Радостно хватаюсь за неё и разворачиваюсь к ухмыляющемуся Санаду.

– Дорогая Клеопатра, вы полагаете, пристойно гонять соректора корягой?

– Очень даже! Такого соректора просто обязательно надо погонять!

Конечно, он издевается и намеренно не отнимает корягу, а, телекинезом подхватив свои ботинки, убегает от меня, держась ровно на таком расстоянии, чтобы ему не прилетело по-настоящему. Магические сферы летят за нами, озаряя траву и край поля с пеньками срезанных колосьев.

Похоже, холод реки не весь хмель вытравил – потому что весело бежать за Санаду и размахивать сухой корягой, выкрикивая:

– Погодите! Да стойте же! У вас грязь на спине, я отряхну!

– Спасибо за беспокойство, дорогая Клеопатра, но я как-нибудь сам!

– Да что вы, мне не тяжело!

– И мне тоже не тяжело.

– Позвольте хоть так отблагодарить вас за чудесный вечер!

– Вы уже отблагодарили, спасибо!

– А я ещё раз хочу. Чтоб наверняка!

– Поверьте, вы первая студентка, гоняющая меня корягой по полям, эту благодарность я на всю жизнь запомню наверняка!

– А может, корягой по спине? Для верности!

– Так вы же меня ей испачкаете, а потом захотите спину мне отряхнуть!

– Я обещаю быть нежной.

– Во второй раз, да? – через плечо Санаду сверкает белоснежной улыбкой.

– Обижаете – в третий!

– Ох-ох, даже не знаю: вы так соблазнительно это предлагаете.

– Так, может, попробуете? – я уже с трудом сдерживаю смех, да и Санаду оглядывается всё чаще и улыбается, глаза у него весёлые.

– Я бы хотел ознакомиться со всеми условиями предложения, – он опять смотрит на меня через плечо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Спотыкается и, взмахнув руками, растягивается на траве. Не успевая затормозить, я лишь отвожу корягу в сторону, чтобы не рухнуть на Санаду вместе с ней, и падаю на распластанную передо мной спину.

– Хы! – выдыхаем вы одновременно.

Коряга, больно ткнувшись в ладонь, отлетает, и я недовольно добавляю:

– Какой вы жёсткий!

– Какая вы настойчивая! Всё же почесали мне спину! – фыркает в траву Санаду и смеётся так, что всё тело ходит ходуном, и я вместе с ним.

Смех заразительный – пару раз фыркнув в попытке сдержаться, я тоже начинаю смеяться.

Сквозь рвущийся из груди лёгкий и беззаботный хохот, цепляясь за сюртук на крепких плечах Санаду, вдыхая кофейно-можжевеловый запах его волос, я выдавливаю хриплым полушёпотом:

– Признайтесь, вы специально упали…

– Может быть, – смеётся Санаду, и я остро ощущаю грудью выпуклости его лопаток. – Всё может быть.

Лишь через несколько минут осознаю, что всё ещё лежу на нём и смеюсь ему в шею за ухом, что, кажется, вызывает ещё больше его фырканья и смеха.

Продолжая держаться за его плечи, сажусь.

– Теперь вы решили меня оседлать? – Санаду почти удаётся спросить это серьёзно, но смех опять побеждает, и он утыкается лицом в траву, пытаясь справиться с судорогами.

Аккуратно подпрыгнув на его крестце, хмыкаю:

– Боюсь, вампир уже загнан и до Академии не довезёт.

– А вы решили попрыгать сверху, чтобы добить наверняка?

– Нет, просто проверяю ваши рефлексы: вдруг ещё работают? – я заваливаюсь на бок и переворачиваюсь на спину.

– Ну, смотря какие…

Магические сферы водят хоровод, и из-за них небо и всё вокруг кажутся слишком-слишком тёмными.