Попаданка с прицепом. Книга 1

— Стейк, миленький, где же ты? Неужели погиб? — несколько раз за день взывала я к своему коту и мысленно, и вслух.

Но два месяца в полном одиночестве наводили меня на тяжелые мысли: кот исчез не случайно. Его давно убили, а черное тельце сбросили бездну.

Дни протекали однообразно. Я просыпалась и находила воду для умывания и чистую одежду. Когда все это приносили, — без понятия. Или заходили в каморку так тихо, что я не слышала, или в вечернюю еду добавляли снотворное снадобье. Еще бы, они по-прежнему считали меня Всеведой и полагали, что мою силу можно контролировать с помощью зелья.

То, что меня держали как пленницу, но следили за моим внешним видом и состоянием, наталкивало на мысли, что я им зачем-то нужна. Я голову сломала, думая над этим, а еще искала пути к спасению. Иногда я садилась под дверью и кричала:

— Объясните, что происходит. Если вы держите меня в плену, значит, хотите что-то получить. Я готова к диалогу. Поговорите со мной!

Я слышала за дверью шаги, но раз за разом мне не отвечали.

— Ну, ладно! — разозлилась я. — Я вам покажу!

Что я им покажу, я не знала, но выбираться из этой тюрьмы надо. Я стала думать. Даже если я научусь ползать по стенам по-паучьи и подберусь к окну, мне этот подвиг ничего не даст: летать я не умею, веревок у меня нет, а значит, спуститься по отвесной стене в ущелье я не смогу. А расставаться с жизнью — планов таких не имею.

Я исследовала и туалетную дырку. От нее начинался длинный деревянный желоб, из которого в ноздри било таким вонючим смрадом, что больше походило на газовую атаку. Закрыв нос, я могла бы попробовать спуститься, но дырка была маленькая, в нее проходила только одна моя нога, да и то застревала у бедра.

Тогда остается дверь. Нужно подкараулить, когда мне принесут еду, и сбежать. Я специально не стала пить воду, а вылила ее в дырку. Потерплю один денек. На ужин мне сегодня принесли лепешки и сыр, их я тоже спрятала в нижних юбках. Всю ночь не спала и караулила под дверью тот момент, когда войдут ко мне в комнату.

Под утро не выдержала и задремала, но, как только услышала звук отодвигаемого засова, сразу встрепенулась. Я вскочила и спряталась за створкой. Вот она стала открываться, образовалась щель, и в коморку вошел высокий мужчина. Он сделал шаг внутрь, а я прошмыгнула мимо его ног и бросилась бежать.

Я неслась, как ветер по длинному коридору и слышала топот ног и крики за спиной.

— Держите Всеведу! — вопил мужик сзади.

— Где? Куда побежала?

— Вот она! Ловите!

Я выскочила во двор, и ко мне кинулись люди. Их было так много, что как я ни боролась, меня мгновенно скрутили и понесли назад в дом. Слезы беспрестанно катились из глаз, сила спала крепким сном. Сейчас я была слабее младенца.

— На цепь ее! — раздался злой голос.

Меня бросили на скамейку и, пока одни держали, другие притащили цепь каторжника, всунули туда мою ногу и заковали ее. Несколько минут, и со мной было покончено. Я осталась одна в полном неведении, как отсюда выбраться. Длины цепи не хватало до двери, поэтому я могла только от окна к туалету.

Теперь дни, проведенные в замке Хесвелл, показались мне настоящим счастьем. Уставшая от борьбы, я закрыла глаза и вызвала в памяти знакомые лица. Вот появился смеющийся Микаэль, следом вечно серьезный Бертан, озабоченный Гербад и Кисо, стрелявший взглядами по сторонам, чтобы предостеречь правителя от опасности.

— Мальчики, найдите меня! — всхлипнула я, закрывшись руками. — Бертан, я согласна быть твоей женой и родить тебе ребенка. Только спаси!

В голове просветлело. Так всегда бывает: отчаяние сменяется другими эмоциями. Слезы словно очищают мозги от шлака. Я вдруг вспомнила голос, который приказал посадить меня на цепь, как собаку.

— Не может быть, — прошептала в ужасе. — Только не он!

Глава 37

Правитель мгновенно развернулся и просверлил взглядом свиту. От резкого движения тяжелая меховая накидка, лишь накинутая на его плечи, сползла по телу и упала к ногам. Даже Кисо, привыкший давно к разным состояниям своего друга, сделал шаг назад, настолько вид полуобнаженного Бертана был сейчас грозен.

Он, как таран, пошел на придворных дам. Они испуганно стали отступать.

— Кто это сказал? — тихо спросил правитель, но столько в его голосе было холодной ярости, что дамы упали на колени и ткнули головы в булыжник. Со всех сторон понеслись стоны:

— Простите нас!

— Мы не хотели.

— Это не мы.

— Ах, вы безмозглые куклы!

К девушкам подлетела дама Гера, бывшая во главе свиты, и стала хлестать стеком их сгорбленные спины. Придворные дамы вскрикивали и дергались от боли, но Бертану их было не жалко. Он осознавал, что слова, брошенные ему, сказаны намеренно и подготовлены чьей-то уверенной рукой, чтобы подорвать его авторитет как правителя.

— Признавайтесь немедленно! — заорал он. — Кто это сказал?

— Мой повелитель…, — выл хор перепуганных голосов.

— Если не признаетесь, все отправитесь в темницу, и я лично займусь дознанием и пытками.

— Пожалуйста, мы не знаем.