"Попаданцы" в стране царя Петра

— Где? — не отвечая на глупый вопрос, поинтересовался Александр, на что солдат молча указал на юг. Офицер повернулся. В трех километрах от вышки, из-за непримечательного холма, каких в степи тысячи, выплескивалось на равнину что-то черное, но подробности не различишь, слишком далеко. Александр протянул руку за биноклем. Изображение рывком приблизилось. Густая толпа одетых в халаты всадников, вздымая плотные клубы пыли, выезжала из-за холма и немедленно бросала коней рысью вперед. На солнце сверкали искры на железных доспехах и наконечниках копий, пока еще поднятых вверх. Открытые рты выкрикивали что-то неслышимое на большом расстоянии, но несомненно угрожающее. На скулах молодого офицера загуляли желваки. Опустив бинокль, он бросил беглый взгляд на смущенного и слегка испуганного часового. Прозевать с вышки, расположенной на возвышенности, конницу невозможно. Видимо они накопились под прикрытием ночи за довольно большим холмом, полностью перекрывавшим вид с юга и лишь ждали прибытия основных сил. Вот и возможность отличиться! Главное все сделать правильно! Короткая и хищная усмешка промелькнула по губам. Александр, вновь поднял бинокль, на горизонте показались многочисленные отряды всадников. Когда он снова посмотрел на передовую группу, часть конников взяла правее, направляясь в сторону брода. «Это было гораздо опаснее. Отрежут от своих, рано или поздно посекут стрелами. Надо уходить согласно плана, к лагерю, там укрепления, там кочевников и встретим. Тем более что играть в Робин Гудов мне комбат запретил».

— Уходим! — громко и радостно приказал Александр и схватил с пола вещмешок Магомедова. Подождав пока Сибгатуллин окажется внизу, стремительно спустился вслед за ним. Порядок действий солдатами многократно тренировался. Машины уже басовито урчали двигателями, а подчиненные сидели на своих местах. Едва Александр сел в багги, она рванула вперед, высоко подпрыгивая на укрытых весенней травой ухабах, словно на спине дикого мустанга.

Александр схватился за перекладину а правую руку согнул в локте от переполнявшей его эйфории. Торопливо вытащив из разгрузки рацию, он нажал кнопку.

— «Лагерь» я «Второй», как слышите? Из плоской коробочки рации послышался треск атмосферных помех, потом чуть заспанный голос дежурного:

— «Второй», я «Лагерь», слышу хорошо!

— Наблюдаю конницу до двух — трех сотен человек, на горизонте еще несколько тысяч. Всем постам и разрезу срочная эвакуация, действуем согласно плана, встречаем орду в районе брода. Запросить помощь у города. Как понял, прием!

— Принято, — раздался встревоженный голос дежурного, — выполняю!

Сердце от скоростного спуска рухнуло вниз, как в далеком детстве, когда Александр спускался в родной деревне по ледяной горке к замерзшей реке. Спустившись с пологого холма, багги взревели моторами, добавили газу и, стремительно запрыгала по разнотравью, давя цветущие считанные дни алые маки, превращавшие весеннюю степь во что-то сказочное. Скорость километров сорок, от силы пятьдесят, больше разгоняться рискованно, можно угодить в невидимую, под маскировочным покровом травы, яму и повредить ходовую. Свежий, напоенный ядреным запахом степных трав ветер ударил по лицу, норовя сбросить с багги все плохо закрепленное. Адреналин яростно клокочет в венах. Александр едва не заорал, чтобы выпустить наружу переполняющее его кристально чистое счастье. Свежий ветер в лицо, любовь в сердце и враги которых он конечно победит что еще нужно для счастья? Но пока еще рано торжествовать, вначале необходимо победить! Ну вот и твой первый бой, тот в деревне не в счет, все получилось почти случайно. Одной рукой держась за перекладину, иначе вылетишь из галопирующей багги, другой Александр вытащил из крепления и торопливо застегнул шлем, затем обернулся. Всадники исчезли из вида, их закрывала громада холма, на котором находилась сторожевая вышка. Александр положил руку на непроизвольно вздрогнувшее плечо, напряженно вглядывающегося в дорогу водителя, и дождавшись относительно ровного участка, приказал:

— К броду!