"Попаданцы" в стране царя Петра

Проклятый урус никак не реагировал на гнев повелителя казахов и выглядел безучастным, лишь сидевший за его левым плечом лысый визирь, под чьим началом были ремесла, изменился в лице. Зато второй в одеждах того же цвета что и воины урусов лишь зло сверкнул глазами. Сила, а ее урусы красноречиво продемонстрировали, была на стороне пришельцев из будущего, а профессиональный телохранитель с пистолетом Глок-17 в плечевой кобуре придавали уверенности их предводителю перед лицом разъяренного хана. Соловьев многозначительно молчал, держа мхатовскую паузу, сделавшую бы честь настоящему актеру, внимательно наблюдая за покрасневшим от бешенства главой казахов. Лишь в глубине глаз его таилось понимание. Хан угрюмо молчал, воевать он не мог, слишком сильны оказались попаданцы, но и пойти на уступки просто так он не мог, это было бы потерей лица перед многочисленными беками и султанами. Сделав для себя соответствующие выводы, Соловьев слегка наклонил голову и произнес:

— Уважаемый хан, я приготовил вам небольшие дары в знак нашего к вам уважения. В сущности, дары были простой формальностью и стояли для города сущие копейки, но для восточных людей важна форма, даже если их нагибают, это нужно делать вежливо и с учтивостью.

Дождавшись, когда переводчик отбубнит по-казахски, русский поднялся с подушек, на которых сидел и жестом предложил выйти из юрты. Слегка поколебавшись, хан встал, понемногу успокаиваясь и вышел вслед за пришельцем. За ним его свита. Подарки, стоявшие на большем ковре, расстеленном прямо на траве, потрясли хана много видевшего в жизни, полной богатств и приключений. Еще немного и он бы застыл перед ними подобно черной кости. Огромные зеркала в пол, их в Великую Степь привозили из чудовищно далекой Венеции, искусно изукрашенный изречениями из Корана шкаф холодильный, в нем несмотря на жаркий день лежали куски льда, будто только-что привезенные стремительным гонцом из алтайских гор и самое главное, то, что любезно сердцу настоящего воина, от чего хана цокнул языком, а в глазах его появился восторженный блеск. Искусно изготовленные стальные доспехи, их в упор не пробила бронебойная стрела, выпущенная по приказу повелителя казахов его нукером и скорострельная аркебуза производства пришельцев. Не такая как у воинов урусов, но настолько же лучше имевшихся у казахов, насколько сабля дамасской стали превосходит грубое изделие обычного степного кузнеца. Выстрелом из нее телохранитель урусского вождя играючи поразил летевшего высоко в небесах степного орла, чем вызвал еще больший восторг казахов. Стоимости подарков была заведомо выше цены земли, занятой пришельцами вместе со стоимостью подарков самого хана.

Когда переговорщики вернулись в юрту, хан окончательно успокоился.

— Хорошо я дарю эти земли тебе, но при одном условии, — заявил он, усевшись на подушку.

По земельному закону казахов — «Жер дауы» хан обязан был компенсировать потери рода Табын и предоставить другие им пастбища и водопои, что вполне по силам хану, выгода от сотрудничества с городом перевешивала любые издержки.

«Ну вот дурашка, — подумал Соловьев, а ты сопротивлялся». Степь попаданцам была не интересна, нужны конкретные места под рудники и полоса под железную дорогу к городу. Согласно подготовленной Соловьеву справки, Тауке-хана был очень популярным в народе, жёстким и властным политиком, сумевшим подавить междоусобную рознь среди казахов и объединить под своей властью большинство родов Степи и самое главное прагматиком, понимавшим выгоды торговли и мирного сосуществования к тому же больше всего обеспокоенным необходимостью противостояния джунгарам. Именно поэтому вместо жесткого противостояния, Соловьев решил пойти на сотрудничество с ним, но всего этого он не стал говорить, лишь спросил:

— И каком же?

— Вы продадите нам свои летающие арбы и скорострельные мультуки[22].

Соловьев отрицательно покачал головой, еще чего не хватало, дикарям, любым хоть русским хоть казахским, хоть серо-буро-малиновым продавать современное для двадцать первого века оружие. Не бывать такому!

— Об этом не может быть и речи. Таким оружием будем владеть только мы. Холодное оружие, доспехи, мушкеты наподобие подаренного вам, мы готовы продавать.

Хан недовольно засопел, но сдержался и промолчал. К плечу Соловьева склонился одетый в цвета воинов пришельцев визирь и прошептал что-то на ухо. Тот согласно кивнул и обратился к казаху:

— Скажите хан, ведь вы знали про нас и возможности нашего оружия, к вам дошли беглецы из города?

Дождавшись перевода, Тауке-хан недовольно нахмурился. Скрывать очевидное глупо, по действиям казахов даже слепой поймет, что они знакомы с возможностями оружия пришельцев, но и расставаться с доставшимися ему беглецами из города он не хотел.

— Да, дошли, — недовольно буркнул он.

— В таком случае вы знаете, откуда мы пришли, — он сделал паузу и, выделив голосом последнюю фразу, закончил, — это наши люди и их нужно вернуть.

Соловьев замолчал, рассматривая лицо собеседника, на котором полыхала смесь удивления и злости.