"Попаданцы" в стране царя Петра

Торопливо просмотрев фото и пару раз многозначительно хмыкнув, Глава отдал их офицерам. Пока они, передавая фотографии из рук в руки и, тихо переговариваясь между собой, рассматривали, он неторопливо выровнял лежащие перед собой листки бумаги, продолжая с лихорадочной поспешностью решать, как строить диалог дальше. Он обязан победить. Сейчас или никогда! Давить, давить и убеждать в собственной правоте и необходимости ему подчиниться. Пока вояки не опомнились, он должен взять их под контроль, иначе все планы пойдут насмарку. Сами погибнут и город погубят.

— Кто-нибудь знает, где мы оказались? — он обвел слегка сощуренными глазами офицеров. Те промолчали, пряча угрюмые взгляды в стол. Глава внутренне усмехнулся. Не им соревноваться с ним, половину жизни проработавшим в еще том гадюшнике — городской администрации, в искусстве подчинения людей.

— Значит так, мужики, я тоже не господь бог и не знаю где мы, но в одном точно уверен, мы не в России двадцать первого века. На другую планету нас перенесло, в другое время, не знаю, пусть ученые разбираются. Главное страны под названием Российская Федерация здесь нет, и это реальность, в которой нам предстоит жить дальше! Я избран Главой города и для меня основное-любой ценой обеспечить безопасность, — он выделил голосом последнее слово, — и наладить материальную базу для нормального существования горожан. Мне и вам вместе придется этим заняться, или…. Или мы все очень скоро погибнем.

— Кто нас перенес? Кто? — суетливо вскинувшись, истеричным голосом спросил главный таможенник, — Или это какое-то природное явление?

Собравшиеся за столом переглянувшись, промолчали, их и самих мучил этот вопрос.

— «Цзинь-цзинь», — защебетала приземлившаяся на подоконник беззаботная весенняя птаха. Для нее ничего не изменилось, а мелкие проблемы людей важны лишь им самим. Толпа перед окнами здания, еще недавно с азартом выкликавшая Главу администрации, таяла, словно кусок сахара в кипятке.

Соловьев несколько мгновений смотрел на таможенника, размышляя над тем, что ему ответить, потом, с небольшой заминкой, откликнулся:

— Я не знаю, но считаю, что выяснение этого вопроса следует поручить ученым из сельскохозяйственной академии и институтов города.

Он помолчал, в очередной раз поправил лежащие на столе в идеальном порядке документы и произнес:

— Мужики! Вся страна сейчас для нас — это наш город, это семьдесят тысяч горожан и несколько тысяч сельских жителей, и они нуждаются в вашей защите. Есть тут враги, нет ли их, я не знаю, но рассчитывать нужно на самый плохой вариант. Они есть, и они сильны. Поэтому необходимо определится с новыми взаимоотношениями между городской властью и военными. Считаю, что в связи с переносом города черт знает куда, вы должны перейти в подчинение городской власти, — произнес он и увесисто шлепнул рукой по столешнице.

Ловко, подумал заместитель начальника отдела ФСБ, рассматривая большое желто-коричневое знамя города, висевшее рядом со стягом России в дальнем углу кабинета. Начальник как обычно был занят. Вместо него представлял службу заместитель. В сейфе секретки отдела успело накопиться внушительное досье о незаконных делишках Соловьева, ждали лишь отмашку из центра, чтобы пустить его в ход. Из потенциального сидельца Глава города разом превратился в спасителя.

В кабинете воцарилось напряженное молчание. Перспектива превратиться из привилегированных федералов и областников в городских подчиненных, никого не радовала. Это и снижение статуса и, повседневный контроль со стороны администрации в то время как командиры успели привыкнуть к самостоятельности. Из Москвы или областного центра все не проконтролируешь. Тем более что еще тлела надежда, что перенос не навсегда, немного потерпеть, и они вернутся назад и все возвратится на привычные рельсы. Планов действий при фантастической ситуации, произошедшей с городом, не существовало, от слова совсем. Не у МЧС, не у военных не у милиции и даже в администрации города. Их можно было использовать лишь несколькими фрагментами в части касающейся карточной системы и перевода экономики на мобилизационные рельсы. Есть от чего растеряться.

Задумчиво нахмурившись, начальник пожарного гарнизона машинально почесал бритый затылок и приподнял руку. Дождавшись кивка Соловьева, он поинтересовался:

— Вы полагаете, что обратный перенос в наш мир невозможен и главным станет выживание?

— Полагаю — быстро и громогласно произнес, сверкая от возбуждения глазам, Соловьев, — раз нас перенесло сюда, значит, тут нам и жить, и считаю, что нужно исходить из этого, и делать все возможное, чтобы выжить. Все согласны?

— Мы давали присягу России, а не городу, — сверкнув неприязненным взглядом произнес молодой, едва за тридцать подполковник, командир радиолокационного батальона, — у меня нет приказа переходить в подчинение городской власти!