Попадись в мои когти

Плечевые шипы Чужеяда разодрали мне левую переднюю лапу, что отпечаталось и на левой руке. Я рухнула на левый бок и почувствовала, как намокла, прилипла к боку и почти сразу начала расползаться ткань рубашки; рукав уже через несколько мгновений повис лохмотьями. Пришлось немного напрячься, чтобы прекратить это безобразие; разгуливать перед врагом в одном бюстгальтере что-то не хочется. В грудь при каждом вдохе словно гвозди забивали; ребра помяты, а то и одно-два сломаны…

От более серьезных травм меня спасли сравнительно небольшие габариты и отсутствие шипов.

— Гоблинское дерьмо! — за спиной выругался Чужеяд, тоже обратившийся в человека.

Вот угораздило же разумную расу так встрять: ну пакостники, ну мелкие и страшненькие, но при каждой… хм… неудаче их склонять на все лады уж слишком!

А Чужеяд-то как старался… Не иначе как гоблины ему чем-то персонально насолили.

Что-то быстро запыхался, Гад, злорадно отметила я и попыталась пошевелить пальцами раненой руки. Конечность послушалась. Следовательно, непоправимые повреждения отсутствовали.

— Нашли-таки дракона! Драконшу! Ха… — тон Гада вдруг изменился, стал приторно-ласковым. — А ведь ты можешь мне пригодиться…

Я, оберегая левую руку и опираясь на правую, приподнялась. В затылке и за левым ухом растекалась горячая боль. Учитывая сломанную ночью елку, еще терпимо, хотя наверняка вздуется шишка.

Чужеяд, кривясь, растирал шею (хе-хе) и наблюдал, как я усаживаюсь к нему вполоборота и подтягиваю правую ногу, согнув в колене. Под зеленым глазом Гада наливался фингал, почти такой же, как у Суданского.

— Как пригодились те драконы, которым ты пустил кровь? — я хотела прорычать, но получилось сухое отрывистое карканье. — Сколько их на твоем счету?

— Не на моем, — живо откликнулся Чужеяд. — Это делал Гигроссул, мой напарник.

Ну и имечко… Впрочем, «Чужеяд» ничем не лучше.

Ишь, хвостом завертел, Гадина-Чужеядина. Слова правильно подбирать надо. Готова поспорить на годовую зарплату, что этот Гигроссул — твой напарник не потому, что ты скромно отсиживаешься в уголке, пока он потрошит представителей твоего же вида. Не боишься стать следующим?

Вслух я этого говорить не стала — речь длинная и нелепая.

— Да мне плевать, кто это сделал. Ты это допустил, урод, и за это поплатишься.

Я сознательно так его назвала. Нет страшнее оскорбления для дракона.

Как я и рассчитывала, он взъярился. Недержание эмоций никого ни к чему хорошему не привело.

— Др-рянь! — рявкнул Чужеяд, шагнул вперед и протянул руку с намерением схватить меня за волосы.

Сразу видно — тренировками во ВСМыСЛе (да и после) пренебрегал. Нельзя полагаться только на драконью форму, придурок!

Я резко выпрямила ногу, пнув его по щиколотке. Он потерял равновесие, нелепо взмахнул руками, пытаясь удержаться, наклонился…

И я со всей злости влепила наполненную кровью ладонь в его мерзопакостную рожу.

Плюхнувшись на задницу, Чужеяд испустил переливчатый вой (не хуже Красуантии) и закрыл лицо руками так, будто пытался содрать с него кожу. Сквозь пальцы просочились струйки дыма.

Я вскочила и метнулась к крепости. Ровно на два шага, затем левая нога решила, что с нее хватит.

Не перелом, не вывих, не открытая рана, но больно. И на четвереньках далеко отползти не удалось — пять преодоленных метров спустя вся когорта смысловеров во главе с принцессой выбежала мне навстречу. Замыкал уникальную процессию оглядывающийся Артем.

— Не трогай! — прохрипела я. Принцесса отдернула протянутые ручки. — Один уже попытался…

Красуантия глянула на Чужеяда и передумала обижаться.

Элора смело ее отодвинула и склонилась надо мной.

— Потерпи минутку, девочка, — велела она, засучивая рукава. — Попробуем снять блокировку и без сторонних магов, пока у тебя открытая рана. Крис, Дамьен, Мира, помогайте! Эрх, прикрой нас!

Смысловеры, прикрываясь барахлом, утащенным из лаборатории, сгрудились вокруг меня. Дамьен встряхнул кистями рук, выхватил из рукава тонкую палочку, аккуратно обмакнул кончик в мою кровь и принялся рисовать прямо в воздухе руны.

Сквозь лес ног я увидела, как Чужеяд, мотая головой, начал переход в драконью форму. Только очень медленный, из-за чего весь процесс у самых впечатлительных зрителей вызвал тошноту (но не у принцессы!). Корежило Гада не по-детски.

— Он же сейчас… — ахнула белобрысая эльфийка Мира.

— Я его отвлеку! — крикнул Суданский и действительно направился к Чужеяду.

— Куда⁈ — я дернулась следом, но маги зашипели разбуженными василисками.

— Псих стукнутый! — припечатала Красуантия.

— Не, я просто везучий, — извиняющимся тоном ответил рыцарь и взмахнул мечом. Клинок в странном сумрачном свете Дыры отливал старинной бронзой. — Вот и проверим, как далеко распространяется моя везучесть.

Блажен, кто верует… Так, кажется, говорят попаданцы-люди?

Я зажмурилась и мысленно взмолилась Тайной Магии и, на всякий случай, всем существующим богам, чтобы Суданского не сожрали и не расплющили (а остальное у людей лечится).

— Все здешние попаданцы такие безбашенные? — спросила Элора, вместе с Дамьеном и Мирой слаженно сплетая заклинание-ключ; излишки энергии слегка покалывали кожу.