Попадос (СИ)

После внешнего вида настала очередь костюма, и тот ненавистный белый костюм, после надевания на меня портным, оказался очень, ну просто очень элегантным. Он даже сиял немного. Или мне так казалось из-за отражения света в драгоценностях, которые нацепили мне в волосы.

— Мальчик мой! Какой же ты прекрасный! — родитель всплакнул от счастья.

Пора, пора! Нас ждут! — И он поволок меня, бережно придерживая за руку, по коридору к лестнице.

— Папа, — шепотом спросила его, — а что мне надо будет делать у алтаря? Читать какие-то клятвы? Что-то говорить? Что?

— Молчать и слушать, Ли. И вовремя сказать «Да».

Фух. Фуух. Хорошо хоть у них с клятвами не заморачиваются.

Вдоль дороги к старинной постройке выстроились гости и махали нам с папой руками, выкрикивали приветствия, и все это разноцветье так мельтешило в глазах, что мне казалось, что свалюсь в обморок, не дойдя до алтаря.

Папа придерживал меня за локоть крепко и надежно.

— Иди маленькими шажочками. Не запнись, дорогой, — одновременно улыбаясь гостям, приветствуя их и кивая.

В строении было светло и торжественно. Все было украшено необыкновенной красоты цветами, и посреди всего это весь в черном стоял Мэд. Он смотрел на меня издалека и взгляд его горел, прожигая во мне дыру и заполняя ее лавой.

Папа вручил мою руку Мэду и она показалась теплым и надежным островком спасения в этой кутерьме звуков, запахов и цветов.

Сама церемония оказалась занудной — бормотание красиво одетого беты быстро надоело и я шепнул Мэду: — Долго еще?

— Так не терпится лечь со мной в постель, тоу? — хитро улыбнувшись, впервые за сегодня заговорил со мной он.

— Самец! — улыбнулась я.

Ухо выхватило знакомое имя — Герцог Биллиат Лау, согласны? — взглянула на Мэда вопросительно — пора ли сказать свое веское слово, и он моргнул двумя глазами.

— Да, — ответила в наступившей тишине.

— А вы, Мэдирс Кайрино, согласны взять замуж Герцога Биллиата Лау, беречь, хранить, любить и заботиться, пока смерть не разлучит вас?

— Согласен, — громко и четко произнес Мэд.

— Обменяйтесь, пожалуйста, кольцами.

— Властью, данной мне правительством, объявляю о свершившемся браке. Можете поцеловать своего мужа.

Мэд аккуратно взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал.

Толпа взорвалась криками, поздравлениями, и Мэд оторвался от меня, тяжело выдохнув.

Мы спустились с постамента и прошествовали сквозь толпу обратно в дом. Идти рядом с Мэдом было приятно и спокойно, от него веяло надежностью и уверенностью, что все будет хорошо.

Папа отвел меня в мою спальню, там с меня сняли костюм, вынули из волос все украшения, волосы расчесали, облачили в другую ночнушку, белую, непорочную, до самого пола, белые тапочки, украшенные камешками — я аж реготнула неприлично, когда увидела цвет тапочек — сверху надели халат и повели под руки по коридору в другое крыло.

Вот тут на меня напал мандраж, но я себя одернула: — Не ссы в компот, прорвемся! Ох, хоть бы не порваться. Лоскутки британского флага замаячили перед глазами и дорога слишком быстро кончилась. Перед дверями очередной комнаты уже стояли чертовы вуайеристы в ожидании предстоящего шоу.

Доктор Кэр, лорд Ичиго какой-то-там, Тир, и Мэдирс. Мэд тоже был одет в халат, и по выражению его лица я бы ни за что не подумала, что этот человек сейчас меня будет трахать. С таким лицом обычно ведут диспуты на передаче о научно-техническом прогрессе.

Группа лиц расступилась, пропуская внутрь, папа крепко сжал мою руку, волнуясь больше меня, и я зашел в хорошо освещенную комнату.

В центре стояла огромная кровать со столбиками и свисающим балдахином, перехваченным лентами и привязанным к столбам. Обзор был — закачаешься. Я бы и сама посмотрела со стороны на все это.

На метр от порога была проведена белая линия, немного наискосок. Я прошла к кровати и остановилась, не зная, что дальше делать. Муж подошел ко мне, развернул к себе лицом, обнял и прошептал на ухо: «Тебе надо будет делать все, что я говорю. Не думай о зрителях. Четко выполняй команды. Если боль будет невыносимой, скажи, у меня припрятано лекарство в ампуле, вколю в бедро незаметно от наблюдателей. Продержись, тоу. Я верю в тебя.»

Ну, чуваааак!!! Ну, молодец! Выдал тех.задание на проведение ебли и доволен. А поцеловать?

Мэд отстранился, заглянул мне в глаза, желая убедиться, что я услышала и поняла, что он сказал.

Я козырнула и протараторила: — Есть, сэр! Так точно, сэр! Будет сделано, сэр!

Он неожиданно усмехнулся и прошептал: — Дурашка!

— Другое дело, Мэдди. Вот так и надо было, а не…

Но не успела договорить, как он развел полы халата, снимая его и кладя на кушетку, стоящую рядом.

На меня пахнуло запахом мускуса от двери.

Пока Мэд снимал с себя халат, глянула на делегацию. Они стояли за чертой, отделяющей нас от них чисто номинально, и переговаривались тихо между собой.

Мэд под халатом, оказывается, был голым. Я стояла перед ним в одной ночнушке и уже было подумала, что так в ней он меня и положит на кровать, чтобы никому не показывать мою наготу. Но он взялся за отвороты ночнушки и дернул за них, разрывая ее почти до самого низа.

— Давно мечтал, радость моя, так сделать.