Попадос (СИ)

— Оххх, Мэд!!! — «Я тебя побрею, сука, ночью, если не дашь мне кончить», — пригрозила мысленно супругу, пытаясь насадиться на его достоинство. Но Мэд не позволил. Он крепко держал мое тело руками, одной придерживая за талию, а второй гладил задранную ногу и все так же мерно раскачивался, дразня и не наполняя собой.

— Обещай мне, Ли, что ты будешь послушным. И мне не придется тебя наказывать, маленький. — Его движения были размеренными и это сводило с ума. Это было выше моих сил. Я начала извиваться в его руках, желая прекратить эту пытку. Мэд улыбнулся и наклонился поцеловать меня. Я отвернула голову, но он, не получив губы, поцеловал в щеку, прикусил ушко и стал прихватывать зубами кожу на шее, подводя меня к пику и заставляя зависать без возможности излиться и кончить. Тело было безвольной тряпочкой, желающей только одного — разрядки. Не было желания говорить, ругаться. Не было сил. Выжатая, как лимон, я болталась в руках Мэда, который дорвался до моих губ и наконец-то засадил член полностью, целуя и размеренно трахая, вознося меня на вершину и не давая освободиться.

— Мэд, Мэд, дай мне кончить, пожалуйста, — мотая головой, молила его. Где была моя честь? Моя гордость? В Караганде, вот где.

— Не в этот раз, маленький. Это урок, — Мэд набрал скорость, тараня меня со всей силой, подталкивая по кровати вперед и бережно придерживая голову, чтобы я не билась ею о спинку, — и ты его усвоишь уже сегодня.

Мэд целовал меня, где хотел, трахал меня, как хотел, мой пережатый член готов был лопнуть, а это сладкое мучение перешло в настоящую пытку и пелена наконец-то накрыла меня, выключая сознание.

— Посмотри на меня, Ли, — донеслось как сквозь вату. — Маленький мой!

Я почувствовала прикосновение губ ко лбу и медленно открыла глаза. Мэд держал меня на руках и покачивал, как младенца. Член больше ничего не пережимало, по ощущениям. Внутри меня была пустота.

Посмотрела в глаза Мэда и не отвела взгляд. Сука фашистская. Спасибо за урок. Теперь я поняла, что доверять здесь никому нельзя. Даже ему. Тем более ему. Потому что, узнав мои слабости, он воспользуется ими, чтобы меня наказывать.

Ты думаешь, что такой крутой, альфа? Посмотрим. Не хотел, чтобы я говорила неприятные тебе слова? Так ты пережал, перестарался. Я не скажу их. Теперь я тебе вообще ничего не скажу, кроме «да» и «нет». Быстрее бы только эта гадская течка закончилась, когда тело нашпиговано гормонами и я банально какая-то ходячая жопа на ножках.

— Ли, тебе лучше? Давай я тебя помою.

Попыталась оттолкнуть его, но он только сильнее прижал к себе. Донес до душа, поставил на пол, забрался вместе со мной в кабинку и отрегулировал воду.

Мэд поцеловал, и я даже не отвернулась, пустым, безэмоциональным взглядом наблюдая за ним, как за мухой или тараканом, не препятствуя и не сопротивляясь.

Ты хотел куклу — ты получил ее.

— Ли, скажи хоть слово. Маленький!

От этого нежного слова меня скрутило и я согнулась, пытаясь вырвать, но было нечем. Мучительные спазмы выворачивали наизнанку, Мэд поддерживал, чтобы я не упала, отводя волосы в сторону от лица и льющейся сверху воды. Вчерашняя парочка фруктов канула в организм, как в бездну, и растворились там за ночь без следа.

Отдышавшись, с трудом выпрямилась и оперлась о стенку, сползая по ней на непослушных ногах.

Мэд выключил воду, обернул меня полотенцем и перенес на кровать, где я скрутилась калачиком и замерла, бездумно глядя в подушку.

Мэд что-то говорил, пытался покормить, но я смотрела сквозь него и никак не могла уловить за хвост ни одной мысли.

Кажется, он поил меня какой-то жидкостью и даже уколол в предплечье.

После чего я благополучно заснула.

====== 18. ======

Проснулась я, по ощущениям, часа через два. Хотелось есть, пить, двигаться, тело распирала энергия. Что он мне вколол?

Оглядела пустую каюту и увидела на столе поднос с едой. Уже другой, не тот, что стоял с утра. Откинула одеяло, собираясь встать, и вдруг почувствовала на себе руку. Дернувшись, я чуть не упала с кровати. Мэд придержал меня, не давая грохнуться.

— Хочешь кушать? — Его голос был ласковым и немного взволнованным. — Давай покормлю, не вставай. — Мэд перебрался через меня, встал с постели, поднял повыше подушку, помогая сесть поудобнее.

Меня коробило и выворачивало от его прикосновений, от его присутствия, от его голоса. Но урок я запомнила хорошо. Потерплю. Пусть кормит. Есть действительно хотелось очень сильно.

Он поставил поднос передо мной и сел вплотную. Я взяла в руку вилку, но он отобрал её и спросил: — Что тебе предложить, маленький?

Резкий спазм согнул пополам и я сложилась, чуть не макнув лбом в какую-то тарелку с салатом.

Переждав приступ, разогнулась и сказала спокойно: — Я не могу запретить тебе называть меня «маленький», но запретить своему телу блевать в ответ на это слово тоже не могу. Поэтому, если не хочешь, чтобы твой ребенок во мне страдал без еды, попытайся избегать при мне этого слова.