Попадос (СИ)

Я перевернулся на спину и положил руку на все еще эрегированную плоть, собираясь довести начатое до логического завершения, но Мэд отодвинул мою ладонь и наклонился над моим пахом, проведя носом по всей длине члена и облизав его, взял головку в рот. Его горячие влажные губы заставили меня дернуться, и я неосознанно подбросил бедра, вогнав свой член ему в горло чуть не по самые яйца. Мэд сглотнул, обнимая его губами, и начал насаживаться, мокро и скользко, постанывая.

Я схватил его за волосы, прижимая голову к паху и подмахивая бедрами, жестко насаживая и трахая его в рот. Рычание вырвалось из моего горла непроизвольно и совпало с оргазмом, переходя в стон удовольствия, тонкий и сладкий.

Никто не делал мне так красиво и вкусно, как Мэд.

Отпуская его волосы, подергиваясь от отголосков испытанного наслаждения, я рвано выдохнул:

— Извинения приняты.

Мэд поднял на меня глаза, облизывась и сглатывая, приводя дыхание в норму, и улыбнулся:

— Мой сладкий энго! Сладкий и ершистый.

Ложась рядом со мной, он обнял и спросил:

 — Почему не спалось? Что тебя мучает, Ли?

— Да, вот, думал, что взять с собой земного. На память.

— Маленький мой, а ведь ты не собирался возвращаться, да, Ли?

Я развернулся к нему лицом: — Ты знал? Ты знал и все равно вез меня сюда?

— Я знаю тебя достаточно хорошо, Ли, моя радость. Знал и вёз. Ведь говорят — если любишь — отпусти. Но теперь ты решил вернуться со мной?

— Да, Мэдди. Теперь, когда знаю, что Биллиатт на моем месте, что он присмотрит за Мишей, я вернусь с тобой.

Мэд мягко прикоснулся к моим губам.

— Спи.

И я, как по команде, вырубилась.

…

— Ксю! Привет! Как дела, йожег? — написала утром в ВК своей лучшей подружке.

— Кого я вижу без охраны! Лийка! Так ты меня вспомнила?

— Не все, Ксю. Местами бывают проблески. Когда последний раз держалась за хуй, подруга?

— Щаз посчитаю. Неделю назад, Лий. Завела себе нового красавчика, увидишь — закачаешься. А ты когда?

— Да я сошлась с Лёшкой. Так что теперь регулярно.

— Ты ебанулась! Нахуя опять наступать на эти грабли? Ты же не хочешь еще раз потерять кусок жизни, подстраиваясь под чужие кинки? Мать! Окстись! Надеюсь, тебе хватит мозгов быстро свернуть эти отношения?

— Ксю, я беременная. От Лёшки. И боюсь за свою память. Если опять тебя забуду, ты же не бросишь меня, да?

— Ты точно ебанулась! Конечно не брошу!

— Сорь, йожег, мне пора! До связи!

— Не пропадай, Лий. Чмоке тебе и детке. Ну, ты дайоооош!!! Пока!

…

Сидя в ресторане на Эйфелевой башне, мы с Мишуком и Мэдом разглядывали город с высоты птичьего полета. Суматошное утро, четырехчасовой перелет, Монмартр, набережная Сены, Елисейские поля, и наконец, башня. Мы устали, проголодались, ноги были стерты до колен. Столько ходить, впитывая новые ощущения, виды, яркие краски парижских улиц, было слишком большой нагрузкой даже для альфы. А уж для нас с Мишкой и подавно. Но даже здесь Мишук не мог успокоиться и носился от одного окна к другому, разглядывая Париж сверху, фотографируя нас, город, ресторан, себя. Энергия из него перла фонтаном.

— Мишук! Какой у нас следующий пункт в маршруте? Мне кажется, ты слишком много напланировал. Давай выберем еще всего одну точку, куда смотаться, иначе я точно не выдержу такого счастья!

Мишка сел, подпер голову рукой и тяжко вздохнул:

— Ты, как всегда, права, мамуль. — Вздрогнул, оглянулся. Еще в самолете я его инструктировала строго-настрого не называть меня мамой на людях. «Тогда уж зови «дэдди» — ухмылялась я. — «Это хоть будет в контексте рыжего папика».

«Да ну тебя!» — фыркал смешливый мальчик и радостно улыбался. «Кстати, что там ночью за шум был, я проснулся и уж подумал, что к нам забрались грабители».

Ох-хо-хооо…

«Да это Бусин разодрал и употребил пакетик с валерьянкой, и всю ночь скакал и смеялся.» — Прости, Бус, что пришлось свалить на тебя наши ночные поебушки с Мэдом. Не говорить же ребенку правду. Не знаю, прокатило или нет, но, по взгляду Мэда, сидевшего в соседнем кресле самолета, поняла, что придется брать два номера в гостинице.

Мы заказали столько всего вкусного, что даже совместными усилиями не смогли съесть эти прекрасные и красивые блюда. Но я старательно откусывал от каждого пирожного, постанывая и страдая, что не могу съесть все просто физически.

Даже лакомка Мэдди, любящий сладкое, откинулся на стуле, поглаживая живот, явно наслаждаясь и поездкой, и Парижем, и едой. А когда услышал мои стоны, его рука с живота соскользнула на палочку московской в штанах. Пришлось перестать стонать и наслаждаться сладостями молча.

— Мишук, так что ты выбрал? Куда искать билеты? Море? Достопримечательности? Горы? Желательно, чтобы не надо было лететь, огибая всю Землю. Время — деньги. — И я нахмурилась, снова ощутив внутри часики, которые тикали, отсчитывая часы до разлуки.

— Не хотелось бы провести все время с тобой в самолетах, милый.

— Тогда Лондон! Однозначно! И в Дублин потом, можно? Дэдди, ну плииииз, — заскулил Мишка, умильно корча мордочку. Там всего полтора часа на самолете, Ли! А из Дублина в Москву — четыре часа с хвостиком. Можно взять на послезавтра ночной рейс, а?