Попадос (СИ)

Я прижала Мишку к груди и поцеловала в макушку, потрепав его по волосам. — Конечно можно, милый.

Русскоязычные посетители ресторана стали на нас странно поглядывать, откуда-то донеслось — «а мелкому есть восемнадцать хоть?.. надо сообщить в полицию… безобразие…»

Да уж, наши обнимашки бесследно не прошли. Мы заплатили по счету и поплелись в гостиницу, не пропуская магазины. Невозможно было побывать в Париже и не зайти в них, пусть мне даже придется для этого ползти.

— Ма! Я щаз сдохну! Устал пипец как! Имел я ваши магазины… в… к… на… ну, ты поняла! — Мишка сел прямо на пол в очередном бутике и заморенно посмотрел на меня. — Кстати, у меня еще сегодня сеанс связи по скайпу с Алисой через… — он посмотрел на часы. — Пля! Через сорок минут. Ма! Я в гостиницу, тут уже рядом. Можно, я сам?

— Позволь, провожу тебя, — Мэд посмотрел на меня, спрашивая взглядом моего согласия.

— Мишук, закажи билеты пока в Лондон, можно на раннее утро, чтобы времени не терять. — Я погладила Мишку по волосам и поцеловала в нос. — Мэдди, буду в этом магазине, дождусь тебя тут. Никуда не уйду! Честное омежье! — И провел рукой по его небритой щеке, покалывающей щетиной мою ладонь.

Мэд быстро поцеловал ее и, взяв все наши покупки, скрылся с Мишкой за дверью.

Когда Мэд вернулся, я ошарашил его своей идеей, которая поселилась у меня в голове уже давно.

— Милый, хочу сделать тебе подарок: cерьгу в ухо. Я так давно мечтаю, чтобы ты был, как настоящий пират. Это мой кинк. А если тебе не понравится, ты просто вынешь сережку и залечишь шрам медиксом. — Глядя на его приподнятые брови, добавил: — Это мой кинк, Мэдди. Помнишь, как ты просил не обрезать мои волосы? Я же мучаюсь, отращивая эту часть. Ну, пожааалуйста, Мэдди! — Я обнял его за шею и поцеловал, тесно прижимаясь всем телом и заглядывая в умопомрачительную зелень его глаз.

— Конечно, милый, — хрипло выдохнул Мэд. — Для тебя все, что захочешь, энго.

В салоне, находившемся по соседству с бутиком, мы выбрали подходящую серьгу-капельку с зеленым изумрудом, и пистолетом прокололи Мэдирсу левое ухо.

Мэд только поморщился, но стерпел.

— Мой пират! — Я забрался на сидевшего в кресле Мэда, глядя на него горящими глазами, и поцеловал его страстно, возбуждающе, едва сдерживаясь, чтобы не завалить тут же и оттрахать прямо в салоне.

Мастер, прокалывающий Мэду ухо, с ярко выраженными лазурными предпочтениями, глядя на нас, очень колоритно смотревшихся вместе, резко выдохнул и поправил что-то в паху.

Это заставило меня оторваться от мужа и, потянув его за руку, поволочь в гостиницу.

Заглянув к Мишке в номер, мы увидели его счастливо болтающим с Алисой. — Ой! Давай я познакомлю тебя с ма… — чуть не прокололся Мишук, весь на эмоциях и радостях, но я замотала головой и замахала руками, указывая на то, что в таком виде меня с Алисой знакомить не надо.

Хы. «Мальчик жестами объяснил, что его зовут Хуан».

Мишка встрепенулся, покраснел, и добавил, глядя на Алису: — Ой, прости, но я позже познакомлю, ладно? — Потом оторвался от скайпа и сообщил, что забронировал билеты на шесть утра, чтобы мы были готовы.

Мы с Мэдом пошли к себе в номер, находящийся напротив Мишкиного, где я планировал отдохнуть и преподнести мужу еще один подарок. Париж — это любовь. Мне хотелось, чтобы Мэду запомнилась вся наша совместная поездка, каждой своей минутой.

====== 36. ======

Комментарий к 36. НемножЕчко пвп.

— Мэдди. Срочно нужен твой совет. Мне так много всего надо взять с Земли… Я не знаю, что делать. Хочу набрать разных семян, чтобы прорастить на Элькоре. И кофе. Саженцами, чтобы наверняка прижились и росли. И уже готовый, в зернах. И котика хочу. Буса забирать не стану, а вот маленького котеночка — очень хочу. И собачку. Но понимаю, что животных брать нельзя не потому, что запрещено, а потому, что они там будут одни из своего вида.

Cела на кровать и расплакалась. Взрослая же баба. Включила свои хочухи на полную громкость и рыдает тут.

Мэд завалил меня на кровать и лег сверху, придавливая и целуя мокрое лицо.

— Ли, мальчик мой, не плачь, маленький. Все возьмем, что хочешь. Кроме животных. Их придется оставить.

Слезы быстро высохли. Сережка с зеленым камушком покачивалась в ухе Мэда, притягивая взгляд, и возбуждение пузырьками поднималось из живота вверх, вверх, щекоча изнутри предвкушением. Горячие губы ласкали мою шею, пальцы рук оглаживали тело, а взгляд, переполненный любовью и обожанием, согревал душу.

Я положила руку ему на губы, останавливая:

 — Мне надо в душ, милый.