Попал...(СИ)

Даша, “закончившая” с водными процедурами, вышла из ванной и, слегка наклонившись, опёрлась руками о спинку моего стула. Мои собеседники некоторое время боролись с мужскими рефлексами, но вскоре - пусть и не без потерь - победили. Не иначе как специально тренировались. Капитан продолжил записывать, третий боец явно старался не вернуться в страну несбыточных мечтаний, а оператор неведомого прибора всё-таки нашёл в себе силы на этот самый прибор краем глаза глянуть… И, немедленно переменившись в лице, стал пинать капитана под столом, мол, “алярм, алярм, катастрофен”, да так интенсивно, что тот аж поморщился. Скосив глаза на прибор, капитан тоже не удержал лицо. И если у его подчинённого преобладали эдакий азарт и опаска, мол, “нашли, но вдруг не справимся или вовсе упустим”, то у капитана гамма эмоций была куда сложнее, и преобладало среди них удивление, уж не знаю почему. Впрочем, продлилось это совсем недолго - если бы я в этот момент моргнул, например, не факт что и заметил бы. Впрочем, капитан очень быстро взял себя в руки, закончил писать, критически осмотрел записанное и, явно неудовлетворённый результатом, продолжил расспросы.

- Давайте, Николай Мартынович, теперь пройдёмся по вчерашнему вечеру. Не видели ли вы чего-нибудь необычного? Или, может быть, слышали? Видимо, что-то всё же послужило причиной для нашего вызова, не на пустом же месте люди тревогу подняли?

- Да нет, тащ капитан… Не припомню я ничего необычного… - Ага, ну что может быть обычнее для трёх мантис, чем съесть шестерых гопников? Только изнасиловать перед поеданием. М-да. - Шли мы домой довольно поздно, темно уже было. На работе аврал страшенный и уже который месяц, проект заканчивается, а смежники только проснулись… Думаю, вы не хуже меня знаете, как это бывает: начальство орёт, подчинённые бегают, а работа стоит, потому что всех на совещание собрали… Впрочем, это сейчас неважно. Домой пришли около четверти двенадцатого ночи - я обратил внимание, что младший ещё не спал… Ну, пока сами помылись-поели, то-сё, легли во втором, наверное, часу… Честно говоря, спал без задних ног, и ещё поспал бы, кабы не ваш визит.

- Ну извините, служба! - Как-то даже обиженно вскинулся капитан… Эх, не своим делом человек занимается! Ему бы в театре играть - Станиславский бы от счастья расплакался!

- Да я понимаю, служба - она и в Африке служба. - Покивал я головой.

- А вот вы сказали “мы”. - Вдруг заинтересовался Кузнецов. А ведь по имени-отчеству так и не представился… И коллег не представил… - Вы не один возвращались?

- Ну да. Встретил в метро давнишних знакомых жены и зазвал в гости. А там слово за слово - воспоминания молодости, всякие полузабытые истории… Потому и на боковую отправились сильно за полночь, да пока ещё всех разместили - у нас, чай, не хоромы, просто двушка.

- А что за знакомые? Вы их хорошо знаете? - Капитан любопытствовал явно искренне, не для проформы, но вот записывать перестал. То ли на той стороне радио его пишут, то ли с собой… Вообще, конечно, странные ребята.

- Говорю же - знакомые давнишние, из её родных краёв, ещё до того, как она сюда перебралась. И знаю я их довольно неплохо, Даша вот, и две её сестры. - “Тык не глядя” большим пальцем через плечо аккурат попал в большую и соблазнительную грудь Даши, с одной стороны вызвав явное одобрение, а с другой - не менее явную зависть, впрочем, быстро задавленную другими эмоциями. - А вы с какой целью интересуетесь, товарищ капитан Кузнецов? Думаете, это они шумели? Могу вас заверить, что не они, всё было исключительно тихо - у нас, знаете ли, в соседней комнате дети спят, и ни одна мать никому не позволит в такой ситуации шуметь, да и я тоже возражать буду.

- Большого секрета нет, всё равно уже вечером всё будет в газетах. В Ботаническом саду вчера между восемью часами вечера и часом ночи неизвестные убили и расчленили шестерых человек. Опознать убитых пока не удалось - останки очень сильно повреждены, фактически, остались только кости, даже не все фрагменты удалось найти. Такое впечатление, что их кто-то объел. - Капитан внимательно следил и за мной, и за Дашей, видимо, ожидая какой-то определённой реакции на свои слова. Думаю, моё нервное хихиканье его порядком удивило.