Попал, так попал (СИ)

Она наклонилась и припала лбом к холодному полу.

— Здесь дышать легче, — прошептала молодуха.

Тоже самое сделал Влад. Действительно по полу шел небольшой сквознячок, правда, внизу воняло грязными телами и грибковыми ногами, но все лучше, чем удушливый дымный запах благовоний и жженых травяных веников.

— Голову иногда поднимай, а то решат, что ты в обмороке и вынесут тебя, — предупредила Маришка.

Во время молитв он думал про детей. Его беспокоило, что с ними, где они, как они обустроились. Хотелось вскочить, побежать, чтобы найти их. Его успокаивало и одновременно тревожило, что ребятня с Алиской. Девица не отличалась правильным воспитание, надолго ли ее хватит, станет ли она присматривать за детьми и не выгонит ли она их через неделю?

— Влад, ты же их совсем не знаешь. Надо больно тебе о них беспокоиться? — пытался успокоить он сам себя, — Чертов материнский инстинкт. Это все гормоны, это все они, проклятые.

Но беспокойство продолжало терзать его душу.

— Господи, спаси и обереги моих детей, — вырвалось у него из груди.

К нему подошла одна из монахинь и тронула его за плечо.

— Матушка ждет тебя, дитя, — прошептала она.

— Матушка? — переспросил Влад, возвращаясь мыслями в эту реальность.

— Да, пойдем, дитя, за мной.

Влад неуклюже поднялся на затекшие ноги и поковылял за монахиней.

— Что ей нужно? — спросил он, выйдя из молельного зала.

— Там все узнаешь, — женщина быстро пошла вперед.

Он еле за ней поспевал. Прошли один коридор, завернули в другой, затем поднялись по лестнице, прошли несколько метров и оказались перед большой сводчатой деревянной дверью. Влад даже залюбовался петлями и ручкой в виде льва. Монашка постучалась.

— Да-да, войдите, — ответили ей с той стороны.

— Я привела ее, матушка, — заглянула в дверной проем сестра.

— Пусть зайдет.

Монахиня довольно резко втолкнула Владку в кабинет, та чуть не растянулась на дорогом красном ковре. Матушка восседала в деревянном кресле за большим дубовым столом. В комнате также присутствовали трое хорошо одетых джентльмена. Они стали внимательно и с любопытством рассматривать Владку. Так разглядывают животных в зоопарке или интересные экземпляры растений. Было неловко и как-то противно.

— Поздоровайся, дитя, с господами, — велела матушка.

— Здравствуйте, — сказал Влад и чуть наклонил голову.

— Здравствуй, — ответил пожилой джентльмен, сидящий в кресле, — Мы бы хотели задать тебе несколько вопросов.

Влад молчал, у него не было желания отвечать.

— Как тебя зовут и сколько тебе лет? — спросил пожилой мужчина.

— Владка, вроде двадцать восемь.

— Ого, солидный возраст.

Джентльмен поднялся со своего места и подошел к ней, опираясь на свою трость. От него пахло табаком и дорогим парфюмом. Руками в перчатках схватил за лицо и полез в рот, смотреть зубы. Влад отпихнул от себя товарища.

— Ого, какая резвая лошадка, — хохотнул белобрысый джентльмен помоложе.

— Я бы сказал, кобыла, — хмыкнул пожилой, брезгливо вытирая перчатки об носовой платок, — У нее почти все зубы гнилые.

— А я вам жевать и не нанималась, — съязвил Влад.

— Смотри-ка, она еще и шутит, — рассмеялся белобрысый.

Третий господин — худой и сутулый, в круглых очках на тонкой оправе, с серьезным лицом рассматривал Владку. Казалось, что он что-то считает в уме и прикидывает, в чем же может быть полезна сия особа.

Пока джентльмены потешались и смеялись над Владкой, он встал со своего места и подошел к ней практически вплотную. Влад инстинктивно отступил на шаг назад. Мужчина пристально рассматривал ее лицо, а затем сделал резкий выпад рукой в сторону ее уха. Влад быстро среагировал, отойдя в сторону, так что джентльмен улетел вперед по инерции и вписался в закрытую дверь.

— Идеально, — пробормотал он, потирая ушибленное плечо, — То, что нужно.

В кабинете наступила гробовая тишина.

— Сколько? — спросил сутулый господин у матушки.

— Вы же прекрасно знаете, что эта женщина обвиняется в серьезном преступлении и так просто, я ее отдать вам не могу, — начала юлить матушка, — Я за нее отвечаю перед законом.

— Вот сдалась тебе эта старая кобыла, — хмыкнул пожилой, обращаясь к приятелю, — Вон, сколько девок молодых, можно здесь выбрать, а можно и на улице подобрать за копейки.

— Уважаемый господин Мягков, позвольте мне самому решать, как мне тратить свои деньги, — резко ответил худощавый.

— Не сердись, милый друг, я только добра для тебя желаю. Ну, если тебе так хочется, то не смею винить тебя в твоей блажи. Бабенка действительно интересный экземпляр.

— Так сколько? — еще раз спросил худощавый господин.

— Я же вам объясняю, что женщина обвиняется в серьезном преступлении, и она у нас находится до полного выздоровления, а затем будет отправлена в суд, и возможно, ее ждет смертная казнь.

— Я вас понял, — джентльмен растянул рот в тонкую улыбку, — У вас есть сутки на размышление.

Господа встали со своих мест, откланялись и покинули кабинет игуменьи.

— Вы продадите меня? — с удивлением спросила Владка.