Попала!

Эх-х… Вот знать бы язык хоть немного лучше! Живо бы наплела, что я — вдова или дочь заморского купца, и попросила бы помочь подобрать мне одежду согласно социальному статусу. Ибо возникло подозрение, что не все просто. Может оказаться так, что разным сословиям приличествует разный покрой, от чепцов до вытачек на платье и ботинок. И если надеть купеческий наряд с дворянской шляпой и крестьянскими чеботами, это однозначно вызовет вопросы. И что делать? Да, наверное, стоит посмотреть на кого-нибудь из посетителей рынка, выбрать подходящий типаж и скопировать целиком, насколько возможно. Вот только с чего начать — с ботинок или с головного убора?

Начать решила с того, что стала слушать, торгуются ли тут? Оказалось, еще как! Можно сказать, бодаются! И первоначальная цена обычно ужимается в два раза, а то и больше. Так, с этим ясно. Как хочу выглядеть, тоже ясно. И даже на одно платье — по виду как раз моего размера — положила глаз. Но вот только рядом с приглянувшимся мне синим платьем стояла тетка руки в боки, смотревшая на меня с таким нехорошим прищуром, что становилось ясно — сунься чуть ближе, и услышишь о себе такое, что даже если ни слова не поймешь, все равно покраснеешь.

Я затопталась на месте. Ряд был не так уж длинен. И, похоже, мне предстояло выбрать не платье, а продавщицу. А вот как переоденусь и слегка освоюсь, можно будет зайти на вторую попытку. Но вообще-то одежду было бы неплохо померить. А перед этим стоило купить сумку, чтобы не ходить потом со своим барахлом в руках. Ага, вон невдалеке на прилавках стоят те матерчатые штуковины на жестком каркасе и с крышками, с которыми тут ходят женщины. Так с чего начать? Все же с платья. Ибо нищенка в непонятном плаще до шеи, но с новой сумкой — повод для подозрений.

Выбрала молодую женщину, кажущуюся добрее остальных. Во всяком случае, когда мы встретились глазами, эта не поморщилась, не прищурилась и не ответила взглядом исподлобья. Подошла и, выговаривая, насколько могла четко, произнесла:

— Миэ Мария. Миэ ниэти паливанэ.

«Я — Мария. Мне нужна одежда».

Торговка внимательно посмотрела мне в глаза. Я не отводила взгляд. Потом она кивнула каким-то своим мыслям и заговорила.

— Миа Нариали. Пергиатели!

«Я — Нариали. Заходите».

Какое счастье, что в этом языке нет никаких немецких артиклей и прочего грамматического ужаса. Вчера я немного расспросила Арвиса про язык и из его объяснений уразумела, надеюсь, верно, что тут есть три рода существительных, но важно это только тогда, когда называешь их местоимениями: он, она, оно. Или ставишь впереди прилагательные. Пять падежей. Три основных времени глаголов, которые обычно заканчивались буквой «и», и куча нюансов. В конце я попыталась узнать у него про магию — вдруг, если я таким странным способом сюда попала, она здесь все же есть? Вроде как он сказал, что «нет». Но, судя по тому, как светились в темноте его глаза, я что-то не так спросила. Может, стоило полюбопытствовать не про то, ходят ли люди по воздуху, а как-то по-другому? Ну, что могла, то и спросила!

Нариали показала мне три платья примерно моего размера. Честно говоря, ни одно бурного энтузиазма не вызывало. Цвет — те самые популярные в России девятнадцатого века «брюшко молочной блохи в лихорадке» и «блошиные лапки». По-простому — оттенки серо-буро-малинового. Материал явно домотканый, с неровностями на нитях и довольно крупным переплетением. Ну уж, что есть. Выбирать не приходится. Зато, похоже, теплые. Из натуральной шерсти. Хотя откуда тут ненатуральная? — сглотнула я нервный смешок. Одно было явно велико по росту, талия сползла ниже пупка. А два казались более-менее. Спросила цену. Надо ж знать прежде, чем идти мерить, по карману ли мне такое? Чего морочить голову женщине, если денег не хватит? Одно стоило семь серебряных монет, второе девять. Это как, дорого или нет? Сейчас я могла себе позволить оба, но вот потом, когда стану зарабатывать деньги, а не бить прохожих по голове ножкой кресла в подворотнях, сколько мне придется вкалывать за такую тряпку?

Похоже, Нариали приняла мои раздумья за неумелую попытку торговаться. Цена съехала на один серебряный ак за каждое. Ладно, беру, кивнула я. Но вот где бы их померить? И как бы мне сейчас пригодилась сумка… Я с тоской взглянула через ряд, потом на Нариали.

— Ээ-э… сиа корити? — сколько стоит? — и ткнула пальцем в направлении прилавка с сумками.

Нариали покачала головой, как бы забавляясь. Потом объяснила, что пятнадцать медных монет.

Отлично! Выходит, в одном серебряном не десять медяшек? А сколько? И ведь с меня с моим косноязычием там точно стрясут вдвое больше!

Жалобно улыбнулась.

— Миа истили эр. Ниэти э-э… — и протянула продавщице три медных сита.

Та погрозила мне пальцем. Потом крикнула что-то соседке и, обозвав меня «мэрией», велела ждать на месте. А сама, ловко лавируя в толпе, двинулась к прилавку с сумками. Мелькнула мысль, что в московском метро она б и в час пик была как рыба в воде…