Попала и попалась

– Тысяча семьсот! – поднял табличку кто-то из зала. Отсюда мне не видно было лица, да и вообще всё плыло, но Санд с Гелприном оглянулись на конкурента – похоже, нежданного.

– Признаюсь, – вёл интимным тоном Жаль, – пока мы готовили рабыню… ммм… увидели столько интересного! Она не девственница, но очень горячая штучка, и счастливцу, который сможет ею обладать, откроются весьма глубокие… ммм… перспективы…

Говоря, он водил пальцем по самому краю заглушки, и всё внутри буквально штормило от желания прикосновения. Я непроизвольно покачивала бёдрами взад-вперёд, следуя за его пальцем.

– Видите? Вы видите, что вытворяет? – подстрекал восторженным тоном паршивец в набедренной повязке.

Гелприн взмахнул рукой, повышая ставку. Он ведь знал, что меня хотел Темт! Собирается открыто конфликтовать, или просто набивает цену?

– Повышаю! – крикнул сзади тот самый третий лишний.

– Две тысячи! – добавил ещё кто-то из рядов.

– Ставка выросла до двухсот! – объявил довольный лицитатор. – Кто-нибудь даст больше?

– Вы только посмотрите! – ещё одним отточенным, эффектным жестом Жаль расстегнул что-то сзади и скинул с меня корсет, полностью оголив грудь. От осознания, что весь зал смотрит на меня, соски снова налились.

– Посмотрите, как она хочет ласкать хозяина, – подливал масла в огонь Жаль, едва касаясь тугих чувствительных горошин.

Тяжело дыша, от чего грудь лишь сильнее вздымалась, я сделала ещё несколько движений бёдрами.

– Две пятьсот! – раздалось из зала.

Все как с цепи сорвались, ставки росли, я не успевала отследить, откуда кричали – но лицитатор явно давно всех знал и был профи своего дела, он лишь взмахивал рукой в стороны участников, время от времени уточняя цифры.

– Две восемьсот!

– Ставка триста!

– Три сто!

– Повышаю!

Голоса гудели, сливались в один гам. Кажется, среди них звучали даже женские! Ну нет, попасть к какой-нибудь стервозной бабе, неудовлетворённой собственной жизнью и от того издевающейся над рабами, совсем не хотелось. Мне хотелось мужчину! Сочного, опытного и красивого, который избавит, наконец, от внутреннего пожара!

Заведя руку назад, Жаль слегка постукал по второй заглушке, и внутри снова завибрировало от желания так, что я застонала.

– Она вся ваша! Чья же? – не давал он ни мгновения передышки.

– Пять! – перекрывая шум, изрёк Гелприн.

Блондин сделал несколько шагов к нему, что-то сказал – явно неодобрительное. Ответ Гелприна показался мне презрительным.

– Даю шесть, чтобы закрыть торг, – поднял руку Санд-Темт.

Он хочет меня, хочет! Внутри всё горело огнём и пульсировало, я подалась бёдрами вперёд, готовая наброситься даже на такого мерзавца и наконец-то получить желанное.

– Рано ещё, – придержал за поводок Жаль и тут же громко объявил: – До чего же рабыне не терпится!

– Ставка тысяча, господа! Кто-нибудь готов дать больше?

Зал загудел – не то возбуждённо, не то одобрительно. Судя по тому, что начиналось с двухсот золотых, цена на меня выросла нехило.

Напряжённо всматриваясь в Гелприна, как самого главного и наверняка одного из самых платежеспособных конкурентов, я не заметила момента, когда огромные двустворчатые двери в задней стене распахнулись. Лишь вздрогнула от резкого стука, и вместе со всем залом перевела взгляд.

Тестостерон, исходящий от высокой фигуры, кажется, пронёсся по всему помещению и ударил мне в нос… или сразу в мозг, пожелавший отключиться и сдаться на милость победителя. Я узнала его в миг, едва увидела мощный широкоплечий силуэт – в чёрной шёлковой, распахнутой на груди рубахе и чёрных же узких брюках. Волосы до плеч развевались, пока он шёл размашистым шагом, отстукивая каблуками высоких сапог.

Толпа притихла, расступаясь и склоняясь в поклонах. Лишь Темт смотрел на повелителя странным взглядом, но внутри меня бродил такой коктейль возбуждения, что разбираться в тонкостях совсем не удавалось.

– Моя рабыня. Я забираю её, – зычно изрёк Дестар.

Распорядитель так и завис с ногой, застывшей над педалью тарелок. Гелприн тоже склонился в почтительном поклоне, но казалось, из-под опущенной головы сверкает его острый взгляд.

Дестар легко взбежал несколькими ступеньками и не отрывая всё такого же затемнённого, пугающего взгляда двинулся ко мне.

– Пожалуйста, о великий повелитель, – почтительно опустившись на колено, протянул ему цепочку от ошейника Жаль.

Проигнорировав поводок, Дестар ухватил меня за волосы, заставляя посмотреть на себя.

– Далеко убежала? – хмыкнул.

По телу струилось зашкаливающее желание, подкрепляемое запахом, к которому я вдруг сделалась безумно чувствительной, и присутствием красавца. Немного огорчала его нелюбовь к предварительным ласкам, но зато я помнила, что у него там, под брюками… и готова была принять хоть здесь и сейчас.

– Желаете запечатать клеймо… – начал было лицитатор, но Дестар, даже не взглянув на него, резким жестом вырвал из моего рта сверкнувшую красным заглушку.

Не знаю, как ему так удалось, может, Жаль успел расстегнуть сзади – я видела только, что всё неприличное приспособление улетает в зал. Облизала пересохшие губы.

– Покажи, как хочешь повелителя, – шепнул Жаль.