Попала, или Жена для тирана - 2

— Я сегодня же отправлю послание в Сетхэйн, — добавил северянин. — Наши колдуны и колдуньи тоже бросят все силы на поиски решения этой проблемы.

Арайна раздраженно тряхнула головой:

— Ты, король, меня так и не услышал. Против него не существует оружия. Единственное, что мы можем, — это заставить его уснуть. А для этого нужен живой сосуд. Сильный и крепкий. Человек. Вы, люди, все это начали — вам и заканчивать.

Меньше всего Редфриту хотелось уподобляться накаи и уничтожать людей в надежде усыпить древнюю сущность.

— К этому разговору вернемся завтра. Сейчас уже поздно, — сказал он и отпустил Мильдгиту и Велебора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Накаи предложил следовать за слугой, что должен был показать им гостевые покои, но Арайна, отпустив охранников, решила задержаться.

— Я так понимаю, ваша жена все еще не очнулась. Могу я ее увидеть?

— Я провожу тебя к ней.

Он уже почти смирился с мыслью, что Даниэла никогда не проснется и что время его правления на исходе. Полтора года, и в Треалесе начнется жестокая борьба за трон.

Но сейчас перед ним лежала куда более серьезная проблема — пожиратель всего сущего.

В спальне королевы густые тени смешивались с теплыми отблесками света. Эти отблески касались ее лица, скользили по покатым плечам, подчеркивали мерно вздымающуюся пышную грудь.

Арайна склонилась над спящей, легонько сжала ее руку и пробормотала:

— Бедная девочка. Сложно вернуться в мир, в котором уже ничто не держит. Возможно, это поможет. — Выдернув заткнутый за пояс цветок с огненно-красными лепестками, она положила его под подушку королевы.

— Что это? — нахмурился Редфрит.

— Цветок с Радужных холмов. Его аромат способен воскресить самые светлые воспоминания. Воспоминания, за которые хочется держаться. Возможно, магия цветка напомнит ей о чем-то дорогом, что еще осталось у нее в этом мире, и она все же захочет вернуться.

— Самое дорогое отняли у нее вы. Ее жениха, герцога Сканно, — не сдержавшись, упрекнул принцессу Галеано. — Вы убили его. Вместе с его отрядом.

Арайна обернулась к королю:

— Я не могу нести ответственность за действия всех накаи. Люди уничтожают нас, чу́дные народы отвечают им тем же. Мы на грани войны, которую я надеюсь предотвратить. Помоги исправить ошибку, совершенную твоими родителями, и, возможно, для наших народов начнется новое время, в котором не будет места вражде и потерям. — Арайна печально улыбнулась. — Но, как уже сказала, без жертв не обойдется. Я понимаю твое желание не рисковать людьми, разделяю твою надежду, что магам удастся что-то найти. Но поверь, мы потратили годы на поиски, пока не поняли, что усыпить его в живом теле — единственная наша надежда.

— Почему вы выбрасывали покойниц? — с горечью спросил Редфрит.

— Чтобы семьи могли с ними попрощаться и похоронить с честью.

В последний раз обернувшись к жене, король покинул спальню. Перед ним лежало непростое решение, которое он мог откладывать в надежде, что магам повезет больше, чем накаи.

Или мог начать действовать уже сейчас.

— Мои маги будут искать, что бы вы ни говорили. А тем временем… — Он поморщился, испытывая к себе чуть ли не отвращение, а потом закончил: — Мы попытаемся призвать и усыпить духа.

— Есть на примете живой сосуд? — Арайна усмехнулась. — Как насчет вашей колдуньи?

Ответив на иронию крылатой мрачным взглядом, Редфрит обратился к слуге-накшерру, следовавшему за ним тенью:

— К утру мне нужен список преступников, приговоренных к смерти. Самых молодых и крепких. 

Глава 17 Даниэла

Увидеться с Арайной мне удалось только утром следующего дня. Я специально проснулась пораньше и, выяснив у Лео, где расположились накаи, отправилась дежурить под дверями их спален. Оказалось, бессонница одолела не только госпожу Вертано, но и добрую половину придворных красавиц.

Первые сплетницы королевства, надушенные и нарумяненные, выбрали для променада галерею, что вела в покои крылатых. Неторопливо прогуливаясь туда-сюда, они бросали взгляды то в окна, то на портреты, в изобилии развешенные на стенах. Время от времени присаживались на изящные кушетки и, захлопнув веера, пристраивали их на пьедесталах рядом с мраморными бюстами и тонкого фарфора вазами.

И болтали, болтали, болтали…

— Ах, вы обратили внимание, во что они одеты?

— Бесстыдно распахнутые на груди сорочки и эти штаны из грубой кожи. Срам да и только!

— Они все такие большие и наверняка очень сильные. Вы видели их ручищи? — подхватила одна из фрейлин, Мейриона, и продолжила исступленно обмахиваться веером, явно представляя охрану Арайны… в бесстыдно распахнутых сорочках и штанах из грубой кожи.

Все с вами, леди, ясно. На экзотику потянуло с утра пораньше.

— А та девчонка, что дерзила нашему королю. — Тонкими пальчиками, унизанными кольцами, еще одна фрейлина, Веллея, поправила прическу и негодующе продолжила: — Под стать своей охране. Могла бы, что ли, одеться приличнее. Как-никак женщина, и ей оказал честь и милость ни много ни мало сам правитель.