Попала! или Жена для тирана (СИ)

Другими словами, оттянуться по полной.

Ещё одна стерва.

— А потом бы ушла, не мучаясь угрызениями совести. Ей ничего не стоит ради сиюминутного развлечения сгубить две жизни — твою и моей Даниэлы. Уверена, она потому и вступилась за тебя в храме. Знала, что ты явишься к ней рассыпаться в благодарностях, а она сделает тебе предложение, от которого не сможешь отказаться. Твои напряжённые отношения с Галеано сыграли ей только на руку. — Лёгкое, скользящее прикосновение к уже поникшему бутону, и роза будто ожила — раскрывшись, лепестки потянулись к косым лучам солнца. — В этом есть и моя вина — я не предупредила тебя и тем самым едва не сгубила.

— Почему я должна верить тебе, а не ей?

— Я поклялась вернуть тебя обратно.

— Это ничего не значит, — горько усмехнулась в ответ. — Богиня тоже много чего обещала, соловьём заливалась. А получается, я только что чуть не погибла. И ты точно также, как и она, можешь избавиться от меня.

Эдара посерела лицом. Оторвавшись от букета, приблизилась ко мне и прошипела:

— Я поклялась тебе, на крови, и не отступлю от своего слова!

— Извини, Эдара, но ты не внушаешь доверие. Вы все! И я не хочу… не могу(!) оставаться здесь!

— Придётся потерпеть, девочка, — жёстко ответила ведьма. — Как терплю я твои капризы и истерики. А сейчас нужно избавиться от метки, чтобы разорвать то, что ты так опрометчиво начала. — Быстро стянув с меня браслет, чародейка сказала: — Будет больно. Но ты сама виновата. Нечего было доверять тёмному созданию.

Мгновение, и вот она сжимает моё запястье. С силой, почти что яростью и шипит слова заклинания.

Говоря о «будет больно» Эдара явно приуменьшала. Было такое чувство, будто мне руку отсекают. Снова и снова. Перед глазами потемнело, и я, не выдержав, закричала. Завопила во весь голос, мечтая о том, чтобы этот кошмар скорее закончился. Попыталась оттолкнуть колдунью, вырвать руку, но та не отпустила.

— Терпи, Даниэла, — процедила сквозь зубы и снова продолжила бубнить. Быстро-быстро.

Терпеть было невозможно. Не помня себя от боли, я как могла сопротивлялась. Крутилась, вырывалась, даже, кажется, свободной рукой ухватила колдунью за шею. Должно быть, в попытке придушить садистку. Царапала, остервенело тянула за платье. Удивительно, как ещё не начала кусаться.

Последнее, что запомнила, — это как боль, жгучая, невыносимая, от запястья заструилась по руке, плеснула в кровь, ядом отравила всё тело.

— Держи себя в руках, Даниэла!

Кажется, я снова пыталась вырваться и, кажется, всё-таки её укусила. И снова перед глазами всё померкло, резко и неожиданно. И также неожиданно я вдруг поняла, что боль прошла.

Будто её и не было.

— Вот так, больше она к тебе не подступится. Я об этом позаботилась, — донёсся до меня довольный голос колдуньи.

И тут же следом послышался другой, резкий и жёсткий, заставивший нас обеих нервно вздрогнуть:

— Что здесь происходит?

Наряжаться в богов в этот праздничный день было давней традицией, которую свято чтили прежние правители Треалеса. Став королём, Редфрит, как и его отец, из года в год выбирал для себя образ верховного бога — светлейшего Афалеона. Вот и сегодня на нём были белоснежные одежды, а голову украшала корона в виде туго сплетённых золотых шипов и листьев.

Он не знал, которой из богинь отдаст предпочтение Даниэла, да его это и не интересовало. Жаль, то же самое он не мог сказать о дочери генерала. В последнее время она занимала все его мысли, вызывала в нём чувства, которые он не должен был, но всё равно испытывал.

Даже после отвратительной сцены в библиотеке, демонового поцелуя, он не перестал о ней думать. А вот заставить себя пойти к жене прошлой ночью так и не смог. Мысль, что будет вынужден взять её силой, вызывала отвращение, заставляла злиться. На себя, на Даниэлу. На ублюдка-князя, посмевшего покуситься на то, что ему не принадлежало.

Не будь союз с Сетхэйном так важен для Треалеса, разорвал бы Ярого в клочья. Но пришлось сдержаться. Снова. Отпустить северянина и надеяться, что угрозы подействуют.

Треалесу нужны сильные маги. Нужно войско. А ему, Редфриту, необходимо как можно скорее протрезветь. Отделаться от этого наваждения и наконец узнать, лично, невинная ли ему досталась девица.

Если это не так, дальнейшая участь Даниэлы Фантальм будет незавидна.

Время близилось к полудню, город шумел и праздновал, и королевский дворец тоже пребывал в праздничной лихорадке.

— Скорее бы это закончилось, — пробормотал Галеано, настроение которого было отнюдь не праздничным.

Последнее, чего ему сейчас хотелось, — это развлекаться. Да и проводить время бок о бок с неверной женой тоже желания не возникало. Но ничего не поделаешь, придётся терпеть присутствие Даниэлы и всеобщее веселье.

То ещё испытание для его нервов.

Редфрит уже собирался отправить за Фантальм слугу, чтобы скорее спускалась и занимала место в паланкине, когда почувствовал, как ладонь прорезала боль, будто по коже полоснули ножом.

Глубокий порез, сочащаяся из раны кровь и удушающее чувство тревоги, петлёй овившее горло.