Попала! или Жена для тирана (СИ)

Я смотрела ему в глаза и понимала, как жестоко всё это время ошибалась. Какой-то части меня до сих пор хотелось верить, что ко мне, к новой Даниэле, он не испытывает ненависти. К старой — возможно, та, может, и заслужила это ядовитое чувство. Но не я. Я не сделала ему ничего плохого.

Но сейчас он смотрел на меня так, будто я его заклятый враг.

— Сейчас ты переоденешься…

— Нет! — воспротивилась упрямо.

Не знаю, что тогда на меня нашло. Наверное, я просто устала. Устала терпеть, покоряться, смиряться. Хватит! Надоело слушаться всех и каждого и безропотно повиноваться. Я не Старик Хоттабыч и не презренная, на всё согласная и ко всему готовая.

Вскинув голову, повторила ровно:

— Я не стану переодеваться. Можешь сам меня раздеть — ты ведь уже давно мечтаешь применить ко мне грубую силу. Ну так давай же, Галеано, покажи, на что способен. Заставь меня быть тебе покорной. Сделай то, что умеешь и любишь.

Подушечки пальцев кололо от пробуждающейся магии, явно воспротивившейся такой программе. Я готова была дать отпор, готова была бороться, пока хватит сил. Смотрела ему в глаза, в которых была одна тьма, и ждала.

Его действий, его реакции.

Секунда, другая, и Редфрит, вместо того чтобы сорвать с меня алую тряпку, отступил. Разжал пальцы, и я прижала к груди ноющую кисть.

— Хватит, — проговорил он тихо, а потом также глухо добавил: — Больше ты не выйдешь из этой спальни. Советую подружиться с прислугой — кроме них к тебе больше никто не приблизится. Забудь о семье, забудь о хирате — сегодня ты в последний раз видела свою наставницу. Очень надеюсь, что настанет день, когда и я с тобой попрощаюсь. А пока эти стены станут единственным, что ты будешь видеть, Даниэла. Теперь ты моя пленница.

Одарив на прощание скупой усмешкой, холодной, презрительной, ядовитой, король отвернулся и вышел. В нарядных одеждах, увенчанный короной и, как всегда, совершенный — ему очень шла роль бога.

Жестокого бога.

А я из номинальной королевы, кажется, только что превратилась в пленницу. Теперь уже в полном смысле этого слова. Жалкую игрушку, которую он презирает и ненавидит.

Скользнув в кресло, прикрыла глаза, чувствуя, как слёзы бегут по щекам. Я не должна была плакать, но сдержаться не получалось. Так и сидела, заливаясь беззвучными слезами, прощаясь с зыбкой надеждой и мечтой о долгожданной свободе.

Наверное, останься на мне метка Эсфы, и я бы всё равно рискнула и призвала тёмную. Пусть бы потом погибла, пусть стала призраком. Всё лучше, чем быть рабыней того, кто тебя ненавидит.

Хлопнула ставня, и удушающее молчание нарушил робкий ласковый шёпот:

— Ваше величество…

— Ну не надо так.

— Не плачьте…

Тихие голоса, нежные прикосновения… Феи кружили надо мной, подбадривая, утешая, но едва ли их слова могли что-то исправить, воскресить во мне боевой дух. Нет, его во мне больше не осталось. Он проиграл в неравной схватке с этим тираном Галеано.

Не выпустит из спальни? Не позволит видеться с Эдарой?

А вот теперь уже я его ненавижу! Всей своей иномирской душой и всем сердцем!

Титулованный изверг!

— Ваше величество, всё образуется…

— Я не… — начала было, всхлипнув, и, как и тысячи раз до этого, онемела.

Чувствуя, что ещё немного, и зарычу от бессилия, смела с приставленного к креслу стола малахитовую шкатулку с украшениями, выругалась в сердцах, а спустя мгновение замерла, услышав тихий вздох и грустные слова:

— Мы знаем, — призналась Эмма.

— Знаем, что вы ненастоящая Даниэла, — подхватила Ринна.

Ей вторила говорливая Лиа:

— Иви уже давно знала, со дня вашей свадьбы, а нам совсем недавно рассказала.

— И то, потому что мы сами заметили, что она что-то скрывает, и устроили ей допрос с пристрастием, — воинственно произнесла Мия.

Взгляды фей, и мой в том числе, устремились к жавшейся у колонны балдахина малышке.

— Иви, откуда? — смахнув слёзы, спросила я.

— Я… — несмело начала фея, а потом также робко продолжила: — Подслушала вас с госпожой колдуньей. Не хотела, честное слово! Так вышло просто. В день вашей свадьбы мы заканчивали наводить порядок в спальне…

— Вы ещё тогда назвали нас красавицами, — мечтательно улыбнулась Ринна. — Это было так приятно.

— А потом вас выгнала Эдара, — вспомнила я.

— Нас — да, — согласилась Мия.

— Но не меня, — тихо добавила Иви. Подлетела ближе и, не поднимая взгляда, призналась: — Я тогда находилась в соседней комнате и, когда услышала голос госпожи колдуньи, растерялась, не последовала за остальными. А потом было поздно. Когда она начала говорить, я затаилась, потому что боялась, что, если она меня увидит, живой отсюда не выпустит. Так и узнала, что вы ненастоящая леди Фантальм.

— Но почему всё это время молчала?

Иви грустно вздохнула:

— Боялась гнева госпожи колдуньи. Да к тому же я всего лишь рабыня и не имею права вмешиваться в дела господ. Когда вы стали расспрашивать о Средиземье, собиралась признаться, но потом так неожиданно появилась госпожа королевская чародейка, и я… Я снова испугалась.

— Трусиха! — отругала подругу Эмма.

— Неблагодарная! — беспощадно припечатала Лиа. — Её величество тебя выходила, защитила, и вот какой монетой ты ей отплатила!