Попали (СИ)

Серый, не будь дурак, понял, что тот не хочет привлекать внимания к их разговору. И как бы прогуливаясь, отправился в дальнюю часть островка, куда вскоре подошел и приятель.

— Слушай Серый, ты же в детстве вроде бы в самодеятельности участвовал?! В драмкружок, какой-то ходил? Да, нет?!

— Ну, ходил, в школе ещё, месяца два. А чё?!

— А то! Ты можешь у вон того, твоего фельдмаршала, как ты его называешь, забрать чашку с кашей и сделать вид, что хочешь из неё пару ложек навернуть?

— Ну это дело то нехитрое… А на хрена?

— Давай! Действуй! Некогда болтать, объяснения потом. Только ты смотри, правда её не сожри, каша почти наверняка отравленная! Все, давай пошел!

Двигаясь в сторону цели, он недовольно бурчал под нос, что Лом его хочет отравить и вот если он умрет то тот еще, потом пожалеет и плакать будет, да поздно уже станет.

Забрал миску вместе с ложкой у ещё только собиравшегося приступить к трапезе 'фельдмаршала'. Выпрямился, и неторопливо перемешал кашу потом зачерпнул полную ложку, и разинув пошире рот наклонился над миской делая вид что, ща как всё сожрет за два приёма максимум. Хотя, что делать дальше если ничего не произойдет, он не очень представлял. Не есть же в самом деле, для большей достоверности, отравленную кашу. Но ничего больше делать ему и не пришлось. Заголосивший, как старуха на базаре у которой украли гуся, выскочивший непонятно откуда мастер Лерой выбил у него миску с кашей и ползая вокруг на коленях принялся, по-видимому, каяться в грехах.

Серый отпихнул его ногой, сапог на которой тот порывался поцеловать и перевернув ложку вывалил находящуюся в ней кашу на землю после чего саму ложку забросил в болото а вслед за ней пинком отправил туда же и миску.

Тихонько подошедший Лом пнул ползающего на коленях бывшего палача и добившись таким образом его внимания показал тому на валяющиеся на земле остатки пищи и после этого потряс у того перед носом выставленным указательным пальцем. После чего уже показал два пальца и после этого с многозначительным видом провел большим пальцем по горлу. Так буквально на пальцах объяснив тому, что живет тот только до следующего нарушения дисциплины. И, похоже тех, кто не понял его нехитрой пантомимы, среди присутствующих не было.

Выдав, глупо хлопавшему глазами 'вояке', алюминиевые миску и ложку, Лом счел инцидент исчерпанным.

А до того похоже только сейчас стало доходить, что оказывается не только ему бывший палач не нравится, но и тот в отношении его, отнюдь не пылает братской любовью. Но, однако же, он ничего предпринимать в ближайшее время по этому поводу не собирался. Дважды, за неполный час, побывав на волосок от смерти, он чувствовал, что необходимо несколько сбавить обороты. И если и решать вопрос с мастером Лероем, то только тогда, когда его новых знакомых не будет поблизости.

Глава 19

Ученик колдуна без учителя, является существом, которое опасно и для себя и для окружающих, и оно должно быть умерщвлено как можно быстрее… на алтаре Сета.

Тот-Амон.

Злой и не выспавшийся Лом поднял всех, как только на небе едва забрезжил рассвет.

Места на ночь в шатре ему не досталось, а попытка достать палатку закончилась полным провалом. Так что он, замотав голову в два слоя противомоскитной сеткой и проворочавшись полночи, наконец-то задремал, когда его укусила выползшая из болота пиявка. Матерясь сквозь зубы, он посыпал её солью, и с удовольствием смотрел, как она корчилась пока не издохла. Но больше уснуть толком так и не смог, находясь до самого рассвета в легкой полудреме. Продолжая в полусне-полубреду, вяло ругать неправильных пиявок, что так больно кусаются, хотя их укусы вообще не должны чувствоваться. И вообще весь мир тут, какой-то неправильный, и его просто необходимо весь разрушить до основанья, а затем мы свой мы новый мир построим, кто был ничем — тот станет всем…

Так во сне переживая стихотворные строчки 'интернационала' он не столько проспал, сколько промучился до рассвета.

И сейчас прервав всем утренний, самый сладкий сон, удовлетворения от сделанной гадости, к большому его сожалению, у него не наступило. Наоборот раздражение у него только росло от того что все двигались как сонные мухи, норовя заснуть на ходу. Да ещё и видно было плохо, так он пару раз уже запнулся, едва не пропахав землю носом, не разглядев впотьмах колышки от шатра.

Так что в путь двинулись все равно лишь, когда окончательно рассвело. Пока собрали имущество, навьючили его на ездовых бизонов, перекусили по быстрому, времени уже прошло порядочно. Но оно и к лучшему, потому что глупо ходить ночью по болоту. Пусть оно уже и значительно обмелело, напоминая скорее заболоченную равнину, но мало ли какие ямы там ещё могут встретиться на пути.