Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки

О модернизации Италии таким образом Пазолини рассуждал в одной из своих последних статей 1975 года для Corriere della Sera. Писал о “бессовестно формальной демократии”. Но и о том, что массовое сознание не принимало до конца модели поведения, навязывавшиеся тоталитарной властью. И здесь его мысли смыкаются с темой, которую изучала Ханна Арендт: как так получается, что буквально по щелчку, наутро после падения тоталитарного режима нигде не найти его сторонников, работает конформизм наоборот. И немедленно становится нормой то, что еще вчера преследовалось. “Аналогичную картину можно было наблюдать в Португалии, где после падения сорокалетнего фашистского господства португальский народ праздновал Первое мая так, словно в последний раз он это делал год назад” – Пазолини имел в виду свежий опыт “Революции гвоздик” 1974 года.

Точно так же сливается с массой новой демократической эры в романе Альберто Моравиа конформист Клеричи, заплативший за то, чтобы быть как все, убийством. В фильме Бертолуччи по роману “Конформист” он остается в живых, хотя и морально полностью уничтожен, а в романе – погибает вместе с женой и ребенком в результате авианалета.

Еще одна смерть, еще одно убийство. Надежды нет, мертвые хватают за руки живых, тень прошлого зафиксировалась на одном месте, словно бы время остановилось.

А Тото и Нинетто всё идут куда-то, не понимая куда. Убитый ими Ворон так и не получил ответа на свой вопрос, куда же они все-таки идут. Хотя всё вроде бы у них шло по плану…

Post scriptum Гибель богов по-русски

Жизнь не столько подло, по Набокову, сколько карикатурно подражает художественному вымыслу. Лукино Висконти, как представитель старого аристократического рода, всегда подолгу и беспощадно к съемочным группам работал над деталями пышных, как торт, интерьеров и пахнущих потом и пудрой костюмов. И ему было бы интересно показать гибель новых русских богов в обстоятельствах новорусской дворцово-парковой архитектуры.

Чем наши русские современники – новое дворянство, офшорная аристократия (термин В. Суркова), crème de la Kreml (термин В. Радзивиновича) – хуже или лучше висконтиевских героев? Ничто человеческое, в том числе аморальное, им не чуждо. А тяга к упадническим интерьерам и аристократическим ландшафтам возникает автоматически с первым заработанным миллионом долларов. Сколько таких драм, подражающих Висконти, таят в себе Рублево-Успенское и Подушкинское шоссе, и не только они!

Мы живем в хаотическом и необъяснимом мире, смысл и содержание которого невозможно расшифровать километрами русских сериалов и тоннами легковесного ракушечника слов. Зато работают отлитые в граните формулы вроде черномырдинской, с майки, продающейся в Ельцин-центре в Екатеринбурге: “Никогда такого не было, и вот опять”.

И это “опять” и в самом деле повторяется – как трагедия, как фарс, снова как трагедия, заново как фарс. И все это череда упадков семей и Семей – со строчных и прописных букв. Упадок проистекает, как правило, и от неспособности адаптироваться к новым обстоятельствам, и по причине попыток приспособиться к ним, что на самом деле одно и то же – это показал в “Будденброках” столь любимый Лукино Висконти Томас Манн. “Конформизм” здесь ключевое слово. Жан-Луи Трентиньян одной своей ролью в “Конформисте” Бернардо Бертолуччи, работавшего вполне по-висконтиевски, показал модельную “гибель и сдачу” не отдельных людей, а целых социальных групп в условиях авторитарных режимов.

Политическим элитам во всех странах нужно каждый вечер показывать этот фильм, которому уже более полувека, чтобы пробуждать если не совесть, то страх перед самими собой. И возможным своим концом.

Почти каждая картина Висконти – о падении. “Гибель богов” ведь, конечно, о нацистской Германии, которая, как показал режиссер, кончилась, едва начавшись (действие происходит в 1933-м), но и не только. Фильм модельный – о любом упадке и любой сдаче. О мотивах, оправданиях и отмазках. И коллективной ответственности.

Глава большого промышленно-финансового клана Иоахим фон Эссенбек прямо перед смертью, о наступлении которой он и не подозревает, сбивчиво оправдывается: “Вы должны признать, что я никогда не благоволил к этому режиму… Вы все знаете, что у меня никогда не было и никогда не будет никаких отношений с этими господами… Вместе с тем интересы завода… наша производственная деятельность вынуждают нас… поддерживать с этими людьми ежедневные контакты. Вот почему я ощущаю неизбежную необходимость иметь рядом человека, который этот режим приемлет, что могло бы гарантировать нам…”

В синопсисе “Гибели богов” Никола Бадалукко, Энрико Медиоли (идея сценария принадлежала ему) и сам Висконти настаивают на личной ответственности каждого немца за то, что произошло с Германией. А потом Висконти уточнит: “Непротивление злу приводит к его абсолютизации”. В том числе непротивление внутри элит. Гибель и сдача в фильмах Висконти происходят не в лачугах бедняков, а в рембрандтовских сумерках родовых замков.