Между «королевской» компанией уже горячо шло обсуждение намечающегося торжества в честь победы, бесспорно не так уж сильно возвысившей их, но являвшейся хорошим поводом оттянуться.
- Где Чжинхван? – огляделся Юнхён, обнимая Бору. – Джимин вроде ушла, мог бы показаться…
- Он поехал за выпивкой, - объяснил Бобби, взяв за руку Дохи, едва заметил приближение Джинни. – Обещал ждать нас уже на крыше. Я дал ему ключи.
- Отлично, тогда переодевайся быстрее, и поедем, - сказал БиАй Чживону.
- Ты со мной? – посмотрел Бобби на Дохи, прежде чем уйти. Та растеряно посмотрела на Хёну.
- Ты едешь?
- Да.
- Тогда я тоже.
- Вы что, с ума сошли? – вмешалась Джинни в их круг. – Мы же всегда понимали, к чему это всё идёт и негодовали над девушками, которые соглашались ехать с ними, у вас что, память стала короткой?
- Не надо завидовать, Джинни, если тебя не приглашают, - улыбнулся Ханбин.
- Да я никогда бы с вами никуда не поехала! Хёна, ты видишь кто рядом с тобой? Это всё тот же подлец, ничего не изменилось, включи свои мозги! – БиАй крепче прижал к себе девушку и, наклонившись, поцеловал интимно в шею, разоружая владение Хёны собой.
- Действительно, я ведь не изменился, - нагло подтвердил он и жарко шепнул: - Я абсолютно такой же…
- Джин, перестань, - отмахнулась от подруги Хёна. – Если хочешь, поедем с нами? – она посмотрела на Ханбина. – Она ведь может к нам присоединиться?
- Это развратная вечеринка, вход только через постель. Пусть договаривается с Чжинхваном или Чжунхэ.
- Вообще-то, - появился сменивший спортивную форму на джинсы и джемпер Чжунхэ. – Чжинхван погнал в супермаркет с какой-то цацей с юридического, так что выбора вообще нет, - подмигнул он Джинни.
- Да катитесь вы к черту! – девушка посмотрела на спрятавшую взгляд полненькую студентку. – Дохи, где твоё обычное благоразумие? Я что, единственная сохранила разум во всём университете?!
- Задумайся, может, ты единственная сбрендила? – хохотнул БиАй. Ещё раз поцеловав Хёну возле уха, он потянул её на выход. – Идём, Бобби с Анжелиной всё равно поедут на байке, а все, кто едет с нами, уже здесь.
- Хёна! Хёна! – покричала вслед Джинни, но было бесполезно. В сопровождении Боры с Юнхёном и Чжунхэ, они ушли. Девушка осталась наедине с подругой, ожидающей, когда переоденется Чживон. – Дохи, что они с вами сделали? Почему вы так себя ведёте? Где ваша гордость?
- Хорошо быть гордой, когда у тебя есть надежный парень за спиной, - без обид, как факт произнесла студентка. – Гордость возникает от разнообразия вариантов, Джин, а от отчаяния её взять негде.
- Отчаяние? Да какое отчаяние? Нам едва за двадцать! Если бы Хёна хотела найти себе другого парня, то нашла бы уже десяток! Половина университетских ребят были бы счастливы удостоиться одного свидания с ней! А БиАй её пользует, как хочет, и вытирает об неё ноги – почему она не бросит надежду быть с ним?
- Джинни, помнишь, ты говорила, что Юнги постоянно удерживает тебя от каких-нибудь безрассудств, и удивлялась, что он терпит твои капризы? – сестра Намджуна кивнула. – Ну, вот представь, что ты бы стала вести себя ещё хуже, просто потому что ты такая. Что должен бы был сделать Юнги? Бросить тебя? Или принимать такой, какая ты есть? – В ответ прозвучало молчание. Дохи сама не знала, что бы возразила, или что бы предложила, как верное решение, но не спросить она не могла. Она всегда убеждала себя в том, что принимать людей нужно такими, какие они есть, оправдывая свой лишний вес, но в результате, когда под напором Бобби взялась худеть, поняла, что внутренне люди тоже бывают некрасивыми, и что тогда делать с ними? Хёна приняла БиАя со всем его моральным уродством. Джинни, хорошая подруга и, в принципе, беззлобный человек, тоже не ангел, и своих недостатков у неё хватает, так как быть с такими людьми? Менять их или любить, какие есть?
- Я не вытираю об Юнги ноги, - проворчала Джинни.
- Я знаю, - из коридора показался Чживон. – Ладно, мне пора… я присмотрю за Хёной, насколько это будет возможно, но, в конце концов, каждый из нас сам выбирает, с кем и как должен быть счастлив, правда? – Джинни посмотрела на остановившегося в ожидании Дохи Бобби и, печально улыбнувшись, кивнула.
* * *