Поперчить посахаренное

— Одному единственному человеку, — посмотрела она ему в глаза.

— Ну, тогда, в самом деле, может, отсосёшь? — усмехнулся он. Хёна со всей силы отпихнула его от себя, и он ударился спиной о кафель, задев полку, с которой слетели гель для душа, шампунь, мыло, разные необходимые в душе мелочи.

— Пошёл ты!

— И пойду! — гаркнул он, открыв дверь. Хёна опередила его, выскочив в неё.

— Не утруждай себя! Я уйду сама.

— Проваливай! — бросил ей БиАй и, услышав, как хлопнула входная дверь, вернулся к крану, открыв воду. Сунув под него голову, он некоторое время приходил в себя, тщательно умыл лицо, потерев его, после чего, не вытираясь полотенцем, медленно побрел на крышу, к друзьям, пить дальше.

— Где Хёна? — увидев, что он вернулся один, вытянулась Дохи, оторвавшись от спора с Бобби, что завтра выходной, и в спорте надо сделать перерыв, но парень и слушать не хотел возражений.

— Ушла… — наклонился Ханбин к бутылке в ящике и, открыв её, начал жадно пить, сунув другую руку в карман.

— Куда ушла? — поднялась Дохи.

— Мне откуда знать? Захотела — и ушла.

— Её нужно найти! — поспешила девушка к люку. — Она же нетрезвая, и так одета… — Хёнина черлидерская юбочка явно не предназначалась для одиночных прогулок по неблагополучному ночному району. БиАй оторвался от бутылки, посмотрев с крыши вниз. Темные переулки плутали вокруг этого здания и ему подобных, где почти не горело окон.

— Я с тобой, — поднялся Бобби за Дохи. — В самом деле, тут не самые безопасные места.

— Я сам! — остановил их Ханбин, отставив бутылку. — Я догоню её, — оттолкнул он Чживона от люка и спрыгнул вниз. Выбежав из квартиры, он почувствовал, как алкоголь выветривается из крови. Подъезд прогудел его спешными шагами по ступенькам, плохо освещенным, на которых он чуть не поскользнулся. Черт, как он не подумал о том, что на улицах может шляться любой сброд? Хёна так сексуально выглядела, что ей будет не объяснить, почему её не надо трогать и хватать. БиАй поморщился, ускорившись. Кроме него её до сих пор никто не хватал! Надо же, все девушки, которых он бросил, уже забылись с другим или другими. Одна даже пыталась резать вены перед его носом на следующий день, как он её бросил. Кажется, через три недели после того он видел её счастливую, гуляющую с каким-то студентом за ручку.

Перед подъездом никого не было. БиАй поглядел в обе стороны, гадая, куда могла пойти Хёна? Следуя логике, она бы пошла в тот конец, где виднелся вдалеке фонарь, а не туда, где царил мрак. Ханбин запрыгнул в свою машину без верха, припаркованную у столба и, заведясь и включив фары, тронулся вперед. Если не угадал с направлением, то быстро развернётся и настигнет её, куда бы она ни успела уйти. Доехав до угла, он высунулся из-за поворота и увидел справа удаляющийся силуэт, одинокий, сжавшийся, перебирающий длинными голыми от гольф до короткой юбки ногами. Газанув, БиАй быстро подкатил к бордюру, испугав девушку. Она отшатнулась, посмотрев на звук.

— Хёна, сядь в машину! — Отвернувшись, она тронулась дальше. Молодой человек покатился рядом. — Хёна, тебе не кажется, что не время для демонстрации характера? Сядь в машину! — Девушка не слушала его, целенаправленно идя, хотя и не зная, куда именно. БиАй остановил автомобиль и, выпрыгнув из него, обежал капот и в два счета настиг Хёну, схватив за плечо. — Ты слышишь меня?! — Она взглянула на него стеклянными от слез глазами. — О тебе Дохи волнуется.

— Я позвоню ей и скажу, что всё в порядке.

— Нет, ты вернёшься со мной назад.

— Я не вернусь.

— Нет? — нервно переспросил БиАй.

— Нет, — нагнувшись, он подхватил Хёну за ноги и перекинул себе через плечо. — БиАй! — прокричала она от неожиданности. — БиАй, оставь меня! Пусти! Пусти! — девушка застучала по нему руками. — Поставь! — Король университета поднёс её к своей машине и закинул на заднее сиденье. Хёна не больно ударилась спиной. Ханбин оперся о боковину ладонями и перепрыгнул за борт, оказавшись над Хёной.

— Поори мне тут, — навалился он на неё, попытавшуюся подняться. — Ты никуда не уйдёшь! — поцеловав её в губы, он потянулся к брюкам, расстегивая их. Сбитая его напором с толку, Хёна выставила вперед руки, но избежать поцелуев БиАя было невозможно. Он схватил её запястья и завел ей за голову. — Ты останешься, ясно? — вытащив ремень, он поднял его, чтобы связать её руки, пытающиеся сопротивляться. — Тебе же хотелось принадлежать? Ты будешь, малышка, ты принадлежишь мне полностью, — зацепив ремень, которым связал её, за ручку в дверце машины, Ханбин резко сдернул трусики из-под юбки Хёны.

— БиАй! Отвали от меня! Убери свои руки!

— Ты ещё скажи, что не хочешь этого? — остановился он, чтобы заглянуть ей в глаза. Яростно дыша, Хёна молчала, думая, продолжать сопротивляться, или сказать правду? — Ну, скажи, какой ещё ненормальный трахнет тебя, поняв, что твоё дикое и озлобленное «нет» — это жаждущее и зовущее «да»?