Попкорн

– Хорошо, Брюс, расскажу. Как тебе известно, мы со Скаут убивали и крушили в четырех штатах. Что правда то правда. Отрицать это бессмысленно, поскольку так оно и было. И я хотел бы сказать тебе: все эти покойники по всей Америке заслуживали смерти. Хотел бы я, чтобы все было как в кино и все они были насильниками, грубиянами, продажными полицейскими, лицемерами и плохими родителями своим детям, и все без исключения получили по заслугам. Но это не так.

Скаут подумала, что Уэйн слишком строг по отношению к самому себе. Разве должны они перед кем-либо оправдываться?

– А может, это и так, Уэйн, – возразила она. – Мы ведь не были ни с кем из них достаточно знакомы, чтобы утверждать обратное.

– Не важно, милая. Суть в том, что мы глубоко увязли в дерьме. Они знают, кто мы, и рано или поздно нас поймают. Наши физиономии попали на сотню видеозаписей в супермаркетах. К тому же Скаут не удержалась и отправила фотографию, где она заснята во всей красе, в местную газету своего родного города. Это было глупо, но я ее прощаю.

– Они писали, что я дешевка! Вот я им и показала.

– Да, милая, ты им показала. Короче, Брюс, я веду к тому, что, как бы мы ни изворачивались, нас скоро поймают. И при таком раскладе вероятность, что нас поджарят на электрическом стуле, у меня и у Скаут выше среднего.

Брук булькнула, сидя на ковре. В переводе ее бульканье означало что-то вроде: «Чем раньше, тем лучше, приятель».

Уэйн на нее никак не среагировал.

– И вот тут в игру вступаешь ты, Брюс.

– Я? Но что я могу?

– Ты нам нужен, Брюс. Ты нас спасешь.

– Ты наш спаситель, Брюс, – добавила Скаут. – Поэтому мы здесь. Ты все изменишь в нашей жизни.

– Отдай им все, что они хотят, Брюс. Отдай им все – пусть забирают! – Это был голос Фарры. У нее вновь появилась надежда на счастливый конец в этой истории. Неужели им все-таки удастся выкупить свои жизни? И застрахован ли Брюс от ограбления?

– Я не знаю, что им нужно! – крикнул Брюс Фарре. И снова повернулся к Уэйну. – Так что же тебе нужно? Скажи, и ты это получишь, чего бы ни попросил.

– Нам нужно оправдание, Брюс, – сказал Уэйн. – Нам нужен кто-то, кто возьмет на себя вину.

Глава двадцать седьмая

Репортеры на газоне у Брюса продолжали пережевывать те крохи информации, которые у них имелись:

«…Оскароносец… Магазинные Убийцы… красавица-модель/актриса… хорошенькая дочка… бывшая жена…»

На телеэкране репортажи сопровождались отрывками видеозаписи вчерашней церемонии: Брюс на красной дорожке… Брюс на пылающих ногах и с «Оскаром» в руке… Брюс и Брук, танцующие на балу.

Затем – «назад, в студию», где важные телеведущие повторяли информацию для тех, «кто только что к нам присоединился»:

«…Оскароносец… Магазинные Убийцы… красавица-модель/актриса… хорошенькая дочка… бывшая жена…»

И снова – к репортерам на газоне.

«Давайте посмотрим, как развиваются события в доме Брюса Деламитри».

«События пока не развиваются, – отвечали репортеры. – Все, что на данный момент известно, – это… Оскароносец… Магазинные Убийцы… красавица-модель/актриса… хорошенькая дочка… бывшая жена…»

«Ну что ж, тогда давайте обратимся к нашим экспертам в области шоу-бизнеса и криминальной психологии».

В Лос-Анджелесе и по всей стране на скорую руку были собраны «эксперты», которые теперь, напудренные и снабженные микрофонами, делились с телезрителями своей оценкой происходящего.

«По вашему мнению, что именно происходит в доме Брюса Деламитри?» – важно спрашивали телеведущие.

«Hy-у… это классический случай, – дружно пели в ответ эксперты, и каждый неизменно добавлял: – Именно такой случай подробно описан в моей последней книге, которую вы, конечно, можете найти во всех крупных книжных магазинах».

Глава двадцать восьмая

Брюс и Уэйн стояли рядом у окна, глядя на город, выросший у Брюса на лужайке. Сотни орудий были нацелены на Уэйна, но не стреляли, потому что Скаут находилась вне зоны досягаемости.

– Ты хочешь, чтобы кто-то взял на себя вину? – переспросил Брюс. – И как ты это себе представляешь? Какой-нибудь маг и волшебник объяснит происходящее оптическим обманом и заявит, что на самом деле всех перестреляли не вы, а кто-то другой?

Брюс только притворялся удивленным. На самом деле в его мозгу уже зародилось страшное подозрение.

На полу, у мини-бара, закашлялась Брук. Может быть, пыталась что-то сказать, а может, просто кашляла.

– Ей нужен врач, – забеспокоилась Велвет. – Позовите врача.

Уэйн снова разозлился и резко навел на Велвет пистолет.

– Я эту суку не просил угрожать моей девушке. Она сама виновата, нечего было хвататься за пушку. А теперь заткнись – мы с Брюсом разговариваем. Или тебе помочь заткнуться, а?

Он шагнул к девочке и занес над ней кулак. Велвет разрыдалась.

– Если ты ее ударишь, – сказал Брюс, – клянусь, на мою помощь можешь не рассчитывать.

– Ты будешь делать то, что я тебе скажу, даже если маленькая сучка схлопочет по шее. – Настроение Уэйна менялось с пугающей быстротой.

– Пожалуйста, не бей меня, – рыдала Велвет.

– Она же ребенок, Уэйн, – вмешалась Скаут. – Не надо ее бить. Не опускайся до такого.