Попкорн

– Именно! Вам даже могут дать за это медаль, – добавил шеф.

– Ну, и конечно, мы несем ответственность перед обществом, – патетически заметил Оливер, который всегда считал себя одним из основных нравственных наставников и защитников Америки.

– Что ж, значит, договорились, – сказал начальник. – Оборудование довольно простое. Я попрошу, чтобы кто-нибудь из ребят объяснил вам, как с ним управляться. После этого вы должны будете только снять с себя одежду – и готово.

Он был так близок к цели. На секунду ему показалось, что все получилось. Но он ошибся.

– Снять с себя одежду? – ошеломленно прошептала Дейл.

– Да, да, только и всего, – проговорил Мюррей, стараясь не заострять на этом внимание.

– Вы имели в виду – сменить одежду? – переспросил Оливер. – Вы несомненно хотите, чтобы мы переоделись в военную форму?

Как и все репортеры, Оливер всегда мечтал надеть бронежилет и быть похожим на солдата.

Но начальник отдела новостей не это имел в виду.

– Нет, вы должны снять ее. Парень хочет убедиться, что в одежде не спрятано оружие. А в чем дело?

– Э-э-э… – протянул Оливер и нервно кашлянул. – Думаю, это вопрос презентации.

Дейл и Оливер прекрасно выглядели и очень этим гордились. Классическая пара телеведущих и несомненный пример для подражания. Седовласому и величественному Оливеру было где-то под шестьдесят, а бойкой и хорошенькой Дейл – немного за тридцать. Визажисты, парикмахеры и дизайнеры работали над ними не покладая рук, и в студии Дейл и Оливер смотрелись просто великолепно. Олицетворяя собой воплощение американской мечты, они походили на строгого посла и его эффектную вторую жену.

Проблема же заключалась в том, что, как обычно и бывает, с изнанки все выглядело иначе.

К примеру, Оливер носил корсет, а Дейл как раз проходила курс по удалению целлюлита. У Оливера было два больших и некрасивых шрама после грыжи, а у Дейл – безумная татуировка на бедре, к тому же изуродованная неудачными попытками ее вывести.

Оливер вдруг припомнил, что, по причине болезни домработницы, на нем со вчерашнего дня была последняя и самая гадкая пара его трусов. А Дейл после шоу планировала встречу с новым любовником. Поэтому она явилась на работу в красном кружевном белье с разрезом в области промежности и дыркой в виде сердечка на попе.

– В конце концов, мы вам достанем новое белье, – пообещал Мюррей. – И замаскируем все дефекты на теле.

– Вот это вряд ли, – отозвался главный визажист, который слонялся без дела на заднем плане. – На лицах у Оливера и Дейл так много тонального крема, что, если мы примерно так же загримируем их целиком, они вряд ли смогут ходить.

– Я думаю, шеф, – рассудил Оливер, – в этот нелегкий для страны момент Дейл и я, как лучшие телеведущие страны, должны быть здесь, в студии, контролируя операцию из центра. Ведь генералы не участвуют в сражениях, не так ли?

– А я согласна, но только с дублером, – сказала Дейл, не очень хорошо подумав.

Так Оливер и Дейл упустили шанс остаться в истории, но, что гораздо важнее, сохранили в тайне свои дефекты. С заметным облегчением они отправились назад в студию, где, благодаря работе умелых помощников, их ожидало эксклюзивное интервью с актрисой по имени Дав, которую Брюс почти довел до слез на губернаторском балу.

Впрочем, начальник полиции Корнелл, обиженный на захвативших власть телевизионщиков, все равно не разрешил бы Оливеру и Дейл участвовать в операции.

– Нам нужно найти двух опытных специалистов, – заявил он, – желательно уже бывавших в переделках. Если отправим к этому парню разинь, которые там напортачат, то неизвестно, чем все это закончится. Повторяю: только лучших специалистов.

И телевизионщики бросились на поиск операторов с крепкими нервами, приличными телами и бельем, которое не стыдно показать.

Глава тридцать первая

Все было готово, и Уэйн еще раз отправился вниз, чтобы впустить внутрь дома съемочную группу.

В это время Брюс бродил туда-сюда по комнате, пытаясь придумать выход из положения.

Скаут гордилась эффектом, который произвел на Брюса план Уэйна.

– Видите, какой он умный? – спросила она.

– Я не могу это сделать, – сказал Брюс. – Просто не могу.

Велвет перевязывала рану Брук при помощи порванных наволочек от диванных подушек. Она взглянула на отца.

– Так надо, папа. Этой женщине нужен доктор, и ты же слышал, что он сделает со мной. Он меня застрелит.

Велвет боролась со слезами; тем не менее она демонстрировала силу воли, которой родители никак от нее не ожидали. Очевидно, многолетнее брожение Велвет с полными карманами денег по пассажам торговых центров не давало ей возможности проявить лучшие стороны характера.

– Да, конечно, Велвет. Прости. Я не позволю этому случиться. Но нужно подумать. Такое заявление будет иметь ужасные последствия. Для меня и для всех нас. Уэйн прав: как только я скажу то, что он хочет, со мной будет покончено. Что бы я потом ни делал и чего бы ни достиг, все будут помнить только это.