Поправка курса

— Мой добрый знакомый, господин Энгельс — крупный теоретик в области мироустройства. Очень крупный, хотя предпочитал оставаться в тени своего товарища, господина Маркса. Рассматривая роль денег в жизни человека, он выделил три ступени потребления. Первая — это необходимость. Еда, кров, обязательная в нашем климате и нашем обществе одежда. Вторая — комфорт. Еда становится вкусной и здоровой, кров — благоустроенной квартирой или особняком, одежда — нарядной и удобной, человек может, если желает, путешествовать, опять же с комфортом, заниматься науками, искусствами, не обязательно в мировом масштабе, а для себя. И третья ступень — это роскошь. Особняк превращается в дворец с дюжиной слуг или больше, вместо каюты первого класса на трансатлантичеом лайнере заказывается мегаяхта с экипажем в сто человек, а для розжига камина используются долларовые купюры. Роскошь неизбежно ведёт к расточительству, к тратам, не имеющим смысл. Нормой первой ступени для семьи Энгельс считал доход в один фунт в неделю, второй — в двадцать фунтов в неделю, тысяче фунтов в год, то есть пяти тысяч долларов. Та сумма, которую вы заплатили доктору Альтшуллеру. Роскошь, тем паче расточительство границ не знает. Расточить можно любое состояние.

— В первом приближении согласен, — после короткого раздумья ответил Джон. — Но какое отношение это имеет к нашему случаю? За исключением гонорара доктору Альтшуллеру?

— Я ещё не кончил. По Энгельсу, у человека разумного существует иерархия интересов. В первую очередь он заботится о себе и о своей семье. Это очевидно, не так ли?

— Пожалуй.

— Достигнув уровня комфорта, стремление к которому понятно и естественно, человек становится перед выбором: идти ли к роскоши, или заботиться о своем роде. Под своим родом Энгельс подразумевает не обязательно одних лишь близких родственников, под это понятие попадают и дальние родственники, и знакомые, и просто земляки. При наличии средств человек поможет попавшему в беду знакомому или сделает взнос в пользу строительства школы или университета в родном городе, даже если у него нет детей, которые учились бы в этой школе. В определенном смысле понятие рода расширяется до понятия государства: человек поддерживает своих против чужих. Во время войны идет добровольцем в армию, или помогает Красному Кресту, или дает приют и работу беженцам.

— Так…

— И, наконец, за родом идет вид: человек действует во благо всего человечества. Помогает всем беженцам, борется с засухой в дальних странах, жертвует средства на исследования болезней, от которых страдают люди — негры, китайцы и прочий народ.

И опять расходы идут по нарастающей: для поддержки себя и своей семьи достаточно двадцати фунтов в неделю, поддержание рода может поглотить сотни и тысячи фунтов. Поддержание же вида пределов не знает, оно поглотит любое состояние, миллион ли, биллион или алмаз величиной с отель Риц. Тут важнее не сколько средств, а как ими распорядиться.

Мои личные потребности я вполне удовлетворяю сам. Для проектов в моей стране я привлекаю сторонние средства. Трех миллионов долларов для старта мне достаточно, впоследствии дело будет само себя финансировать. Тридцать миллионов — это чистое расточительство, а расточительство ведёт к беде. Ну, и наконец, для потребностей человека как вида совершенно безразлично, кто и где финансирует проекты — барон Магель в России или Джон Рокфеллер в Америке. Инфраструктура общества сейчас такова, что крупные проекты, будь то исследование Луны или создание электростанции на ядерной энергии, эффективнее создавать именно в Северо-Американских Соединенных Штатах. На данном временном отрезке. Но лет через пятнадцать, через двадцать Россия встанет с Америкой плечом к плечу, и мы ещё посмотрим, кто первый ступит на Луну.

— Вы полагаете?

— Да. Если, конечно, не вмешаются своекорыстные интересы плутократии, задержавшейся на первом этапе, этапе личного потребления и не мыслящей жизнь без роскоши.

— Интересные у вас мысли, Питер. Надеюсь, я буду иметь достаточно времени для их обдумывания.

— Будете, Джон, будете.

Здесь к нам присоединился Альтшуллер. Озабоченный, серьезный, но уверенный в себе, он олицетворял собой всё лучшее, что может дать современная русская медицина: внимание, участие и высокий профессиональный уровень, который всегда с ним, будь гонорар пять тысяч долларов, пять рублей или вовсе «выучили вас, иродов, на нашу голову». Разговор, впрочем, был короток: английский доктора желал много лучшего, а немецким они оба владели достаточно скверно. Прямо хоть включай киберпереводчика. Но нет, обойдутся без техники будущего. Излишества ни к чему. В крайнем случае позовут меня.

Но не сейчас. Попозже. Сейчас Джону предстоят вступительные медицинские процедуры. Для предупреждения побочных явлений.

И начинаются эти процедуры с очистительного клистира.

Сюрприз-сюрприз, Джон!

Глава 18

15-го октября 1904 года, пятница

Ялта.

— Это не позор. Это позорище! — Альтшуллер печально покачал головой.