Поправка на ветер

Маруся уже перестала удивляться столь странному стечению обстоятельств, когда дверь в ее кабинет распахнулась, и на пороге возник начальник Дома офицеров Артемьев. Он сильно хромал, морщился и даже слегка постанывал. На правой голени Артемьева обнаружилась обширная гематома, разбитое колено кровоточило, нога ниже колена распухла – вид был еще тот. Похоже, не обошлось и без растяжения, хорошо хоть кость не пострадала. – Где это тебя угораздило? – поинтересовалась Маруся.

– С лестницы упал, – простонал Артемьев, закатывая глаза.

– Упал или спустили? Дай угадаю… Очередной ревнивый муж?

– Еще варианты есть? – слабым голосом произнес капитан.

– Есть. Ревнивая жена. Твоя.

– Какая вы злая, Мария… как тебя по батюшке?

– Васильевна.

– Мария Васильевна! А еще клятву Гиппократа давала! Гиппократ тебе что завещал? Облегчать страдания страждущих! А ты, вместо того чтоб облегчать, усугубляешь…

– Чем это, интересно, я усугубляю твои страдания? – хмыкнула Маруся, заканчивая накладывать повязку.

– Равнодушием своим! Я к тебе и так, и этак, а ты… Ранила меня в самое сердце! Ты, видно, не только по мишеням без промаха стреляешь.

– Откуда ты… – Маруся вспомнила усы начальника стрельб и букетик, который он ей преподнес, и чуть не расплылась в улыбке. Приятно, черт возьми, когда твоим заслугам отдают должное!

– Вести о твоих ратных подвигах дошли и до нас, скромных работников культуры, – с пафосом произнес Артемьев. – Так что, может, вечерком встретимся, прогуляемся?..

– Сейчас наложу тебе на ногу гипс, с ним и погуляешь! – пригрозила Маруся.

– Бездушная! – Он картинно взмахнул рукой.

– Душевных у тебя, если верить слухам, и без меня хватает, – съязвила она.

– Клевещут! – Капитан сделал «честные-пречестные» глаза. – Здесь, – он прижал руку к сердцу, – только ты. Че-ервону руту не шукай вечорамы, – пропел он, пародируя Софию Ротару, – ты у мэнэ едына, тилькы ты, по-о-вир… – А как же Зоя?

– Какая Зоя?

– Это ж каким ветрогоном надо быть, чтоб забыть имя собственной жены! – укоризненно покачала головой Маруся, ровняя высившуюся перед ней на столе стопку карточек пациентов.

– Ах, Зоя… Ну, а что Зоя? Ты же у себя в институте изучала труды классиков марксизма-ленинизма? Так вот, Зоя – это осознанная необходимость, – продекламировал Артемьев. – А о любви писали совсем другие классики…

– Тебе бы, Юра, в свое время не в военное училище поступать, а в ГИТИС, – вздохнула Маруся, выпроваживая капризного больного из своего кабинета, – блистал бы сейчас на большой сцене…

– Зеленою весной под старою сосной c любимою Ванюша прощается, – напоследок затянул слегка упирающийся Артемьев, – кольчугой он звенит и нежно говорит: не плачь, не плачь, Маруся-красавица…

Фильм «Иван Васильевич меняет профессию» Маруся впервые смотрела в кинотеатре вместе с Вадиком, а от всего, напоминавшего о несостоявшемся женихе, у нее еще долго щемило сердце.

– Кап-кап-кап, из ясных глаз Маруси капают слезы на копье, – донеслось из коридора.

Маруся невольно улыбнулась и, прислушавшись к себе, с удивлением поняла, что сердце больше не щемит!..

Под конец дня ей начало казаться, что начмед Воронов тоже хромает. Это было уже слишком. Она стала исподтишка присматриваться к его походке. Ну, так и есть, хромает! И чем дальше, тем больше. Бдительный Воронов слежку за собой засек, и теперь уже Маруся ловила на себе его подозрительные взгляды. Так они косились друг на друга до тех пор, пока начмед, припадая на одну ногу, не приковылял в ее кабинет и, морщась и охая, буквально повалился на кушетку.

– Признавайтесь, Левкова, – прокряхтел он, – следите за мной?

– Слежу, – не стала отпираться Маруся. – Что у вас с ногой?

– С ногой? А, с ногой, – с непонятным облегчением выдохнул Воронов. – Ничего страшного, жить буду.

– Прикажете из вас клещами признание вытягивать? – рассердилась она. – Хромаете почему?

– Пятку натер, – сказал Воронов и вдруг совершенно по-детски виновато улыбнулся. – Вчера получил на складе новые ботинки, вот и натер. Терпеть не могу новую обувь, всегда у меня с ней проблемы…

– Помощь нужна? – мягко спросила Маруся. И на всякий случай уточнила: – Медицинская…

– Из ваших рук не приму! – заявил Воронов, мотнув головой. И тут же рассмеялся. – Спасибо, Маруся, справлюсь сам. Сейчас пойду залеплю лейкопластырем…

Доковыляв до двери, он обернулся:

– И за вчерашние стрельбы спасибо. Вы молодец. Начальник гарнизона сказал, что личный состав нашего госпиталя отметят в приказе командующего округом. Воистину, – хмыкнул Воронов, – от вас не знаешь, чего ожидать…

«Он снова назвал меня не по фамилии, а по имени! – мысленно возликовала Маруся. – Еще и молодцом! Лед тронулся, господа присяжные заседатели? Или завтра этот айсберг опомнится и станет еще холоднее?..»

Часть вторая

9

Местная газета «Голос Чкаловска» поместила в разделе криминальной хроники крохотную заметку об убийстве Дануты Витене. Тех, кто мог что-то знать или видеть, просили сообщить об этом в милицию.