Поправки

Дениз не сомневалась, что, если на открытии «Генератора» газетчики обратят на обстановку больше внимания, чем на меню, в выигрыше окажется Брайан, а она – в проигрыше. И потому лезла из кожи вон. Для презентации она запекла ребрышки ягненка в конвекционной печи до коричневой корочки и разрезала их тоненько, вдоль; томила квашеную капусту, выявляя ее ореховый, земной, огородный, свиной привкус, украшала тарелки парочкой молодых картофелин, горсткой брюссельской капусты, ложечкой тушеных белых бобов, слегка присыпанных обжаренным чесноком. Она изобрела новые деликатесные белые сосиски. Добавила приправу из сладкого укропа, жареный картофель, горьковатую капусту брокколи, очень полезную, и сказочные свиные отбивные, купленные у фермера, все еще пользующегося натуральным кормом, – этот осколок шестидесятых годов сам резал свиней и сам развозил заказы. Дениз пригласила нового поставщика на ланч, осмотрела его ферму в округе Ланкастер, лично познакомилась с кабанчиками, проинспектировала их разнообразное меню (вареные бататы, цыплячьи крылышки, желуди и каштаны), убедилась, что погибнуть им предстоит в помещении со звукоизоляцией. Дениз переманивала к себе часть старой команды из «Маре скуро», угощала бывших коллег за счет все той же карточки «Американ экспресс», выданной Брайаном, оценивала местную конкуренцию (весьма слабую, надо сказать) и пробовала десерты, присматриваясь, не стоит ли похитить у кого-нибудь кондитера. Она затевала ночные игрища – поединки женщины с мясорубкой. Заготовила в подвале своего дома пятигаллонные бочонки с квашеной белокочанной капустой, добавив красной капусты и шинкованной листовой с можжевеловыми ягодами и черным перцем.

Для ускорения ферментации над бочками горело множество стоваттных ламп.

Брайан звонил ежедневно, но больше не возил ее на своем «вольво» и не ставил музыку, которая ей нравилась. Вежливые вопросы скрывали угасание личного интереса. Дениз порекомендовала своего старого друга Роба Зито в качестве управляющего, Брайан повез их обоих на ланч, но общался с ними ровно полчаса – у него-де встреча в Нью-Йорке.

Однажды вечером, позвонив Брайану домой, Дениз услышала голос Робин Пассафаро. Скупые ответы Робин – «ладно», «делов-то», «да, передам», «ладно» – обозлили Дениз, и она нарочно затянула разговор. Принялась расспрашивать об «Огороде».

– Все хорошо, – отрубила Робин. – Я передам Брайану, что ты звонила.

– Можно мне как-нибудь заехать взглянуть?

– С какой стати? – грубо переспросила Робин.

– Ну, – чуть смутилась Дениз, – Брайан столько об этом рассказывал (вранье: он почти не упоминал об увлечении жены), интересный проект (идиотский и утопический, по ее убеждению), к тому же я люблю овощи.

– Угу.

– Может, как-нибудь в субботу днем?

– Хоть когда.

Дениз в сердцах шваркнула трубку на рычаг. Помимо всего прочего, она злилась на себя за притворство.

– Я могла бы трахаться с твоим мужем, – вслух произнесла она. – Могла, но не стала. Так что веди себя подружелюбнее.

Пожалуй, будь Дениз вправду хорошим человеком, она бы оставила Робин в покое. Но она не могла допустить, чтобы жена Брайана ее невзлюбила, ей непременно нужно было понравиться Робин, словно и это было частью состязания. А может, она просто подобрала брошенную ей перчатку. Хотя желание понравиться было искренним. Ее преследовало ощущение, что Робин побывала в том номере гостиницы рядом с ней и Брайаном. Она прямо-таки лопалась от присутствия Робин внутри своего собственного тела.

В последнюю субботу бейсбольного сезона Дениз восемь часов кряду провозилась дома на кухне, заворачивая в фольгу форель, строгая полдюжины салатов с кислой капустой и приправляя тушеные почки соком и спиртным. В конце дня она вышла прогуляться и обнаружила, что упорно продвигается на север: пересекла Брод-стрит и попала в гетто Пойкт-Бриз, где Робин осуществляла свой проект.

Погода стояла прекрасная. Ранней осенью в Филадельфии пахнет свежестью моря, приливом, постепенно холодает, уходят влажные атмосферные массы, которые все лето не давали разгуляться прибрежному ветерку. Дениз прошла мимо старухи в халате, которая наблюдала, как двое пропыленных мужиков разгружают овощи из ржавого грузовичка. Окна здесь густо заросли сажей. Обглоданные вывески – «Кон…тер…ая» и «П…цер…я». Хрупкие стены, занавески из простынь. Заплаты нового асфальта – словно печати, скрепляющие злую судьбу этой местности, а вовсе не обещание обновления.

Неважно, застанет ли она Робин. В каком-то смысле даже лучше, если Робин только от Брайана узнает, что Дениз не поленилась зайти в «Огород».

Она подошла к участку, границы которого были обозначены цепью, а внутри виднелись горки перегноя и высокие груды вянущих растений. В дальнем конце участка, за единственным уцелевшим домом, кто-то копал заступом неподатливую почву.