Попробуй меня (СИ)

Я вновь вдыхаю ее запах. Вновь теряю голову от всего этого. Это уже геометрическая прогрессия, черт ее побери. Все повторяется вновь, лишь с большими ощущениями. Пронизывающими ощущениями, от которых хочется взлететь.

А на небе — звезды. Самые обычные звезды на самом обычном небе. И я не знаю и не хочу знать их имен. Я хочу просто смотреть, показывать на них пальцем, улыбаясь, и говорить ей: «Смотри, как красиво». Там сложность стремится к простоте. Там на заре выпадает роса и мы шлепаем по ней босиком, и я не читаю ей стихов о любви и боли, я остаюсь с ней самим собой.

Зачем ты вообще появился, Стайлс. – шепчет Дейвидсон, поднимая голову и посмотрев мне в глаза. – Что наша жизнь, когда я, вероятно, уже не смогу без тебя?

Я призадумался. Что наша жизнь? Шекспир. Гребаный Шекспир. Почему ты лезешь в мою голову так невовремя?

Наша жизнь — это противостояние двух стихий. – наконец промолвил я. – Смотри, Дейвидсон. Я беру тебя, приходя так неожиданно. Я смотрю, как в твоих глазах пылают сожжённые мною опавшие чувства, я слышу в твоём смехе истеричные нотки, я наблюдаю, как ты меняешься вместе со мной… Я беру тебя всю, я меняю тебя. Я вью вокруг тебя интригу медленной эротики, я шепчу в твоё ухо горячие оттиски обнажённой интимности, дрожью струящиеся по твоей коже… Я беру тебя, приходя с любовью. Я целую твоё тонкое запястье и прижимаю к себе, я провожу кончиками пальцев по твоей спине, ловя губами мурашки сбившегося дыхания… Я беру тебя, приходя с первым снегом и шелестом листопадов, я беру тебя, приходя с россыпью звёзд и прозрачно розовым рассветом, я беру тебя, приходя… Наша жизнь -это противостояние двух стихий. Наша жизнь - это единство двух стихов, это созвучие двух песен…- я на минуту замолкаю. Лишь для того, чтобы поцеловать ее в очаровательную ямочку. Она улыбается. - Наша жизнь, Рикка - это мы. Мы сами. Бесконечно отражённые друг в друге.

========== Глава 24. ==========

Музыка в данной главе ну просто жуть как обязательна.

POV Рикка.

Утро выдалось на удивление холодным. Нет, просто ледяным. Я отчетливо чувствовала, как на моей коже тоннами расползаются проклятые мурашки, и, наконец, те самые мурашки были не от наслаждения, а от холода, от пронизывающего холода. В чем дело? Меня это, мягко говоря, слегка привело в замешательство.

Я сонно открыла глаза и мгновенно перевела взгляд в сторону ванной комнаты. Руки в карманах. Настойчивый взгляд в зеркало, упрямая морщинка между нахмуренных бровей. Белая футболка, обтягивающая накаченную грудь, приспущенные джинсы. Он едко блеснул глазами, наверняка заметив мой пожирающий взгляд. От его холодной улыбки меня еще пуще прежнего бросило в дрожь. Лучше провалиться сквозь землю, чем еще раз посмотреть на это создание без, черт его возьми, единого изъяна.

Я прикрыла глаза, сглатывая настойчивый ком поперек горла. Слишком тяжело видеть его с самого утра, когда организм еще не готов к бесконечным штормам где-то внутри.

В ванной что-то звонко брякнуло, прозрачная дверь издала звук хлопка, и не прошло и минуты, как Гарри в одно мгновение оказался рядом со мной, присев на край кровати.

Я вновь раскрыла глаза и натянуто улыбнулась, словив на себе его настойчивый взгляд. Поток воздуха блокирует обоняние. Он слишком идеален для раннего утра. Слишком. Я не могла этого объяснить. Да и разве можно что-то объяснить, когда смотришь друг другу в глаза?

Стайлс ничего не сказал, лишь ехидно улыбнулся и ловко закинул себе в рот крупную ягоду клубники. Откуда, вашу мать, у него клубника?

Что это? – задала я идиотский вопрос хриплым тоном и посмотрела на него вновь.

Гарри лишь приподнял одну бровь, настойчиво облизывая алые губы языком, соблазнительно пройдясь им по нижней губе, на которой так приторно-сладко красовался ярко-красный сок.

Я стиснула зубы. Его губы были притягательней любой ягоды, соблазнителей любого, даже самого развратного запаха, его губы – это единственное, о чем можно было мечтать наперегонки с самым зверским желанием.

Это клубника, Дейвидсон. – спокойно ответил он и докоснулся безымянным пальцем до уголка губ. – Хочешь?

Я тяжело сглотнула. «Хочешь?» - что за странный вопрос? Что за гребаный вопрос; разве на него есть отрицательный ответ?

Нет. – тут же ответила я, понимая, как краснею от замкнутой лжи и лести. – Откуда она у тебя?

Гарри жадно облизнул свои губы вновь, и прищурился так, словно осознавая, что он вновь выходит победителем в данной схватке.

Мне больше нравилось, как ты без лишних вопросов стонала под этой самой клубникой, когда я так жадно слизывал ее с твоего тела, Дейвидсон. Забыла? - промурлыкал он полушепотом, почти касаясь губами моей щеки.

Я вспыхнула в одно мгновение. Что он такое говорит!?

Не успела я ничего ответить, как его зубы с дерзостью укусили кожу на моей шее, которая еще предательски ныла от прошлой ночи. Шершавый язык без стеснения лизнул ключицы и ложбинку между высоко вздымающейся грудью. Я судорожно втянула носом воздух, чувствуя, как непонятно откуда внутри разрастается сильнейшая дрожь.