Попробуй обмани

— Нам надо поговорить, — неожиданно одновременно произносим и смотрим друг на друга, не моргая.

— Вечером тогда, — предлагаю я и выхожу из машины, поскольку пришло время заниматься своими обязанностями в компании.

Мучаюсь всё время работы. Интересно, о чём Ваня хочет поговорить? Я-то понятно, а он? Надеюсь не предложит съехаться — это уже будет лишнее, я не готова, не хочу. Аж передёргивает от такой мысли. Бр-р. Неужели…

В коридоре неожиданно налетаю на Егора. Уже хочу спросить, что он тут делает, а потом в памяти всплывают известные мне факты, которые я сопоставляю и понимаю, что парень почти что хозяин компании. Он смотрит на меня так, что создаётся впечатление, что очень хочет что-то спросить, но раздумывает надо ли. Как я понимаю, всё же решает оставить вопрос при себе. Думаю, это связано с Вьюнковой. Иначе что ещё можно у меня спросить такого, что это требует таких сильных размышлений.

Интересный персонаж. Надеюсь, он сможет найти к Еве подход. Всё же Егор крепко её зацепил, раз она помнила о нём до сегодняшнего дня. К тому же и с её самоконтролем творится что-то неладное. Да и почему-то он вызывает абсолютное доверие, насколько такое возможно.

Опять в голову лезет всякая ерунда. Например, что такое любовь? Но я не буду на эту тему рассуждать. Зачем? Каждый раз ответ разный, да и сложно подобрать внятное определение.

Больше интересно, что на самом деле чувствует Ваня ко мне. У нас не было разговора про то, что между нами происходит. Встречаемся и встречаемся, гуляем и гуляем, целуемся и целуемся… Про чувства не говорим. Сложно признаться в любви, страшно. Особенно когда не уверен в том, что оно небезответное. Разумеется, ничего сверхужасного не произойдёт, даже если отвергнут. Но кому не хочется, чтобы было всё взаимно? Если подумать с позиции влюблённой девчонки, у которой розовые очки на глазах, а в голове вата, то скорее всего Ваня меня любит. Вряд ли заядлый мажор будет так крутиться вокруг простой девушки столько времени.

Наверное, я опять себя накручиваю и всё усложняю. Надо быть проще. Хоть иногда. Пора брать пример с Вьюнковой.

— Слышала новость? — вылавливает меня у туалета подруга.

— Какую? Что твой Егор тут ошивается? Так я видела своими глазами его пару часов назад, — отхожу к местной пальме у окна и присаживаюсь на подоконник.

— Егор тут? — неподдельно удивляется та. — Ай, потом про него, — тут же отмахивается. — У нас начинается набор на конкурс красоты.

— Хочешь поучаствовать? — складываю руки на груди.

— Конечно! А ты не хочешь?

— Не-не-не. Я не хочу, мне не надо, но тебе помогу, если надо будет. А ты откуда знаешь и почему я не в курсе?

— Ты пока по этажам бегала, у меня была свободная минутка и я заглянула в чат. Там староста наша любимая суету навела, будто сама хочет участвовать, — фыркает Вьюнкова, прислонившись бедром к подоконнику. — Думаю, можно привлечь девчонок из студии. Скоро отчётник пройдёт, посвободнее будет дышать.

— Тебе уже известны конкурсы?

— Нет, но там же всё банально будет, — пожимает она плечами и опять затягивается своей электронкой дурацкой.

— Хулиганим? — раздаётся насмешливое рядом. — И филоним. Не порядок. Ай-ай-ай. Вас надо наказать, милые девушки.

— Ну попробуй, — выпрямляется Ева и начинает улыбаться, сверкая глазами.

— Так, я пойду работать, не буду вам мешать, — пробормотав себе под нос, медленно, не привлекая внимания, двигаюсь от увлечённой парочки куда подальше.

Через несколько минут подруга снова со мной. Довольная донельзя.

— Да не ссы, всё будет зашибись, — успокаивает меня Ева, лёжа на кровати, пока я верчусь перед зеркалом, выбирая наряд для свидания.

— Мне иногда кажется, что ты бывала в тюрьме.

— Алло! Да? Это звонили из института нравственности, спрашивают, когда ты наконец выйдешь в офис, а то они всё не могут тебя из удалёнки выцепить, — и давай смеяться.

— Вот тебя сдам в надёжные, сильные, загребущие руки Егора Бреуса и сразу же выйду в офис, — мило улыбаясь и хлопая ресница, парирую я. — Как тебе?

— Миленько, но не пойдёт. Я тебе сейчас своё принесу, сразишь своего Ванюшеньку наповал.

И приносит алое, как кровь, платье, которое садиться словно вторая кожа. Книзу юбка чуть свободнее, чтобы, наверное, не мешать ходить. К нему подбираем чёрные ботфорты на толстой подошве до колен. Подруга насильно усаживает меня на стул и начинает колдовать с кисточкой в руках. Потом вообще достаёт красную помаду.

— Ты хочешь, чтобы он завис и мы ни о чём не поговорили? — поднимаю брови и с удовольствием рассматриваю получившийся результат, поправляю волосы, уложенные во французскую косу. — Да я сама с трудом слова подбираю, глядя на своё отражение.

— Жду тебя завтра с утра, раньше не приходи, — командным тоном заявляет Вьюнкова и наглым образом выставляет меня из квартиры, хохоча по-злодейски.

Не подруга, а Армагеддон какой-то. Ладно-ладно, я шучу. Хорошая у меня подруга, самая лучшая, такой нигде больше не найдёшь. Она ж хоть и грубая временами, но очень добрая.