Попроси меня остаться

– Да… он любил слушать, как я играю. – Аллегра тихо вздохнула. – Даже когда мне не очень-то удавалось, я скорее «пилила», чем играла. Он всегда хлопал и кричал «Браво!».

– Может, ты сыграешь когда-нибудь и мне? – предложил Рафаэль и увидел, как глаза Аллегры расширились от удивления. Затем она с сожалением покачала головой:

– Не могу.

Рафаэль постарался не показывать разочарования и даже – не показалось ли ему? – боли.

– Ну что ж, ладно, – произнес он.

– Я не играла почти десять лет, – объяснила она, кладя руку на виолончель. – С тех пор, как мне исполнилось восемнадцать.

Заинтригованный, Рафаэль спросил:

– Почему?

Аллегра, опустив глаза, покачала головой:

– Потому что в восемнадцать я ходила на прослушивание в Школу Джуллиард. Но я провалилась. Отправила им запись, и меня пригласили на интервью-прослушивание. Это всегда было моей мечтой. Я хотела стать музыкантом, брала уроки с самого раннего возраста. – Она закусила губу, и Рафаэль затаил дыхание. – Для меня это был огромный шаг – прислать им пленку. Возможно, тебе покажется странным… я была очень застенчивой, особенно после развода родителей. Музыка была для меня чем-то священным, очень личным, это до сих пор так.

– Ну и что же произошло? – спросил Рафаэль, чувствуя искреннюю заинтересованность. Ему хотелось услышать счастливое окончание истории, хотя он и знал, что, скорее всего, все будет совсем иначе.

– Я не смогла. – Аллегра усмехнулась. – Пришла и не смогла сыграть ни ноты. Меня точно парализовало. Просто в прямом смысле не смогла. Сначала экзаменаторы меня подбадривали, потом потеряли терпение и сказали мне уходить. Вот и все.

– И ты с тех пор не играла?

– Не могла. Точно… не знаю, как и сказать, – точно я утратила одновременно и желание, и способность играть. Так что, если я сейчас заиграю, ты, наверное, закроешь уши руками.

– Ни за что! – горячо отозвался Рафаэль.

Аллегра вновь погладила виолончель и закрыла футляр.

– Ладно, как бы глупо это ни звучало, мне просто нравится моя виолончель. Спасибо тебе.

– Рад помочь.

Следующие две недели пролетели в блаженном безделье. Рафаэль, хоть и по-прежнему много работал – либо сидел в своем кабинете, либо уезжал по делам в Палермо, – старался больше времени проводить с Аллегрой. Однажды они отправились в ближайший городок за покупками. Гуляя по рынку, Аллегра с удовольствием разглядывала большие красные помидоры и сочные дыни, а Рафаэль с плетеной корзинкой следовал за ней.

Они шли по старым улочкам, вымощенным брусчаткой, а под ними – городок стоял на холме – раскинулись долины с причудливо изогнутыми оливковыми деревьями. Рафаэль предложил устроить пикник, и они, купив колбасу, хлеб, сыр, оливки, виноград, устроились на клочке травы, откуда открывался вид на долину.

– Как чудесно, – произнесла Аллегра, беря из рук Рафаэля бутерброд с сыром.

– Чудесно, но постарайся не обгореть на солнце.

– Перестань, ты преувеличиваешь, – возразила она, но голос ее смягчился, потому что она знала, что Рафаэль по-настоящему беспокоится о ней. В такие моменты, когда между ними воцарялись покой и умиротворение, Аллегра начинала думать, что, может быть, их брак будет счастливым.

Неужели она влюбляется в своего будущего мужа? Этот вопрос ее встревожил. Вообще, в Рафаэля легко было влюбиться – но только когда он был заботливым, нежным, внимательным. Будет ли он таким все время? Ведь однажды он уже показал свое второе лицо, и Аллегра не знала, можно ли ему доверять. Она лишь понимала, что у него наверняка есть причины, по которым он вел себя так непредсказуемо – причины, о которых он предпочитал молчать. Они говорили на разные темы, но по чти никогда – о его семье. Аллегра обычно не спрашивала, но сейчас, лежа на траве и чувствуя сонное оцепенение и покой, она решилась.

– Рафаэль… что произошло между твоим отцом и моим?

Мужчина тут же напрягся, и взгляд его стал настороженным.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что это важно. И раз мы проводим все больше времени вместе, я хочу, чтобы между нами не было секретов.

Рафаэль не сразу ответил.

– А если мой ответ тебе не понравится? – спросил наконец он ровным, бесцветным голосом.

Аллегра ощутила первые признаки беспокойства.

– А почему он может мне не понравиться?

– Потому что твой отец несправедливо обошелся с моим.

– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Аллегра.

– Просто знаю. – Рафаэль посмотрел на нее, однако взгляд его был непроницаемым. – Видишь, тебе неприятна даже эта правда.

– Да, но это не означает, что я не хочу ее услышать. – Аллегра вздохнула. – Я знаю, что мой отец не был идеален. Взять хотя бы то, как он обошелся со мной.

– Но ты все же на его стороне.

– Я никогда не хотела испытывать к нему отрицательных чувств. Она отвела глаза. – Может, потому, что всегда надеялась, что он вернется к нам. Но сейчас его нет, и я хочу, чтобы ты сказал мне правду. Прошу тебя, Рафаэль. – Она затаила дыхание, ожидая его ответа.

– Двадцать лет назад наши отцы вместе вели дело.

– Да, я помню, ты говорил что-то насчет мобильных технологий.