Попроси меня остаться

– А тебе-то какое дело? – выдохнула Лори. – Как только наши пути разошлись, ты сразу же выбросил меня из своей жизни, так что не смотри на меня свысока просто за то, что я пытаюсь выглядеть и вести себя соответственно моему положению. Не пытайся заставить меня чувствовать, словно я тебя подвела и во всем виновата.

– Ты о чем? – удивился Джонас. – Как ты меня подвела и в чем виновата? Может, ты виновата перед самой собой? Если ты всю жизнь только и делаешь, что скрываешь свои желания и потребности, как ты можешь найти свое счастье?

– Счастье не в вещах, – огрызнулась Лори и сама удивилась собственной ярости. – Одежда, увлечения, еда – все это не имеет никакого значения. Все, что мне нужно, – это успех и независимость. Ну и еще четкий план.

– А сегодняшние посиделки тоже были по плану?

От этих слов Лори стало больнее, чем от удара.

– Нет, но я гибкая и ко всему могу приспособиться. А еще я очень сильная. Не путай желание вписаться в окружающий мир со слабостью. Как говорится, львы сливаются с пустыней.

Джонас вдруг рассмеялся:

– Слабой я бы тебя точно не назвал. Но львица… На этот раз от подушки пришлось уклоняться ему. – За что? Я же полностью с тобой согласен!

– Если бы тебе довелось пожить с моей матерью, ты бы тоже научился подстраиваться под окружающий мир. – Лори сама не знала, зачем все это говорит, но почему-то ей было очень важно, чтобы Джонас все понял и не считал ее дешевой пустышкой. – Да и как иначе, когда сегодня ты живешь в Стокброкервилле в Суррее, учишь французский и у тебя есть пони, а завтра ты уже обитаешь в коммуне под Гластонбери и мама пытается приучить тебя к имени Звезда. Находя нового мужчину, она полностью преображалась, а мне не оставалось ничего иного, как меняться следом за ней.

– Понимаю, как нелегко тебе пришлось.

– Мне не нужна твоя жалость, просто я хочу объяснить. Вся моя жизнь – одежда, еда, поступки, друзья, все целиком и полностью зависело от ее капризов. И если бы я пыталась цепляться за вещи, я бы просто не смогла вынести такой жизни. Поэтому я поклялась, что никогда и ни в чем не буду ни от кого зависеть. Я много лет тяжело трудилась и в итоге все-таки добилась независимости.

– И с женихом ты именно поэтому и рассталась? Он просто стал тебе не нужен?

– Нет. – К тому же Хьюго ее независимость нравилась. Или, во всяком случае, ей так казалось. – Все было… сложно. А ты именно поэтому и хотел, чтобы я ушла? Потому что я в тебе не нуждалась?

– Ну что ты, я привык к ненужности. Но заметь, что из нас двоих ушла именно ты.

– Наверное… Наверное, я боялась, что как раз в тебе я нуждалась.

– И что в этом плохого?

Лори покачала головой:

– И ты еще спрашиваешь? Я же только начинала свой путь в жизни! Оксфорд, практика в лучших лондонских фирмах… А я, между прочим, всерьез подумывала, чтобы ради тебя все это бросить. Ради мужчины. Но тогда я бы поступила так же, как всегда поступала моя мать. Раз за разом. Джонас, я должна была уйти, иначе потеряла бы себя.

И чтобы не потерять себя, она пожертвовала им самим. Джонас на мгновение прикрыл глаза, вспоминая, каким был в молодости и что чувствовал, когда Лори ушла. Он всегда легко сносил пренебрежение родителей, не желая тратить на них какие-либо чувства, да и вообще предпочитал пореже с ними сталкиваться, но потребность в любви все же чувствовал, так что вся его нежность, ласка и привязанность сосредоточились на молодой хрупкой Лори. Но тогда она была еще слишком молода, чтобы выдержать на себе всю тяжесть его чувств.

Подавшись вперед, Джонас прикоснулся к ее щеке:

– Наверное, мне было нужно, чтобы ты выбрала меня. Я так хотел, чтобы меня вообще хоть кто-то выбрал. Тогда мне это еще было нужно, но, наверное, я был не вправе взваливать на тебя такую тяжесть.

– Наверное. Мы оба были еще слишком молоды. – В ее глазах ясно читались грусть и сожаление. – И нам обоим нужно было еще расти и расти. Мы еще не были готовы для такого важного шага.

Джонас кивнул, чувствуя, как на смену злости и презрению приходит грусть. Какими же они были детьми, раз верили, что для жизни достаточно одной лишь любви!

Он все еще прикасался к ее лицу, и Лори доверчиво прижалась к его ладони. Не удержавшись, он неторопливо повел рукой вниз, заново знакомясь с когда-то так хорошо знакомыми линиями ее лица и гладкой кожей.

Отправляясь в эту поездку, Джонас установил для себя три четких правила: никаких разговоров о прошлом, никакого флирта и, главное, никаких прикосновений. Но правила созданы именно для того, чтобы их нарушать.