Попрыгун

– Мы, по крайней мере, предложили им, – сказал он. – Давайте успокоимся и подождем. У меня такое чувство, что сегодняшняя ночка будет очень жаркой.

– Мне тоже так кажется, – нервно сказал Кристиан. – Я поначалу думал, что просто Кевин на меня так действует, и я просто перенервничал, но сейчас мне как-то не по себе… Мурашки бегают, и с той стороны как будто идет что-то опасное и голодное… И чем темнее становится, тем это чувство усиливается…

– Может, все-таки нервишки? – усомнился Роббер. – Я ничего такого не чувствую.

– И я, – мотнула головой Соня. Беата подошла к Кевину и уставилась на противоположный берег. Она долго не шевелилась, и даже, кажется, не моргала.

– Они правы, – сказала она и как-то странно посмотрела на Кристиана. – Оттуда действительно идет что-то страшное. Кристиан немедленно выкатил грудь, всем своим видом показывая, мол, я же говорил…

Ночь надвигалась стремительно. Мы сидели у слабого костерка на валявшемся у воды бревне и молчали, то и дело отмахиваясь от кровососущей мошкары. Разговор не клеился. Лючия присела рядом и неподвижно смотрела на остывающие угли. И хотя она старалась не показывать виду, от нее веяло лихорадочным волнением и страхом. Я осторожно сжал ее узкую маленькую ладонь, и Лючия дернулась, как от электрического удара.

– Вы правда можете перемещаться из мира в мир? – тихо спросила она. Я кивнул. – И много миров ты видел?

– Много, – ответил я. – Ты знаешь, они все такие разные, и каждый прекрасен по-своему. Я потом тебе покажу одно замечательное место. Там тихо, спокойно, вокруг цветы, а на клумбах цветут синие розы. Там никогда ничего не происходит. Идеальное место для романтических свиданий.

– Ты знаешь, – вдруг сказала Лючия, – я тут внезапно поняла, что у меня никогда не было романтических свиданий. Вся эта бесконечная война, засады, перестрелки, взрывы… Я так устала от всего этого. Может быть, медузы пришли к нам в наказание за то, как мы живем?

– Я не знаю, – мягко сказал я. – Понимаешь, ваш мир кто-то придумал, придумал именно таким. Я не знаю, почему. Но думаю, что ваш образ жизни не играет никакой роли в том, что сейчас происходит. Наш мир, откуда вышли все Императоры, тоже не идеален. Там много всякого, оттого и ваши миры такие. Если бы речь шла только о том, что какой-то мир, например Сейвилла, должен быть уничтожен только потому, что здесь не прекращается гражданская война, я бы очень удивился. Я видел миры и пострашнее. Однако они существуют и, похоже, внешние беды их не коснулись.

– За что же тогда это все нам? – прошептала Лючия.

– Не знаю. Мы впервые имеем дело с чем-то подобным и еще не знаем методов борьбы.

– Я не хочу больше бороться, – прошептала Лючия. – Я устала, я не могу…

Я хотел было успокоить ее, сказать, что все образуется, и даже при самом тяжелом стечении обстоятельство, она не окажется в опасности. И еще мне было очень нужно увидеть ее лицо, слабо освещенное тлеющими угольками. Несмотря на косые взгляды бойцов Филиппа, я потянулся к Лючие. И в этот самый момент мое желание сбылось. Ее прекрасное лицо вдруг вынырнуло из мрака, как призрак. Вот только почему-то осветившие лик отблески были зелеными, мгновенно превратившие Лючию в ведьму. Мы одновременно подняли головы вверх. Над нами ослепительной изумрудной звездой светила ракета, медленно опускающаяся на противоположный берег.

– Тревога!!! – заорал Филипп. – К оружию, быстрее, быстрее! Медузы идут! Медузы наступают!!!

Мы повскакивали с мест, и уже через мгновение были готовы к бою. Бойцы Филиппа уже не обращали внимания на искрившиеся фигуры Кристиана и Беаты, ни на мощные глыбы фигур Кевина и Роббера, ни на вооруженную винторезами Соню, ни на мои торчащие когти, сочащиеся моей же кровью. Наступал враг, более опасный, чем мы все вместе взятые.

Сперва мы услышали рокот. Это на всех парах спешил к берегу катер разведчиков, отправленный к другому берегу. А потом мы увидели их.

Это действительно было красиво. Сотни светящихся неоновых созданий выплывали из джунглей в каком то неторопливом безумстве. Они действительно походили на некие глубоководные существа, переливающиеся всеми цветами спектра. Они действительно походили на медуз или какие-то фантастические грибы с сотнями сучащих туда-сюда ножек. Светящиеся шляпки то и дело меняли цвет с глубокого розового до почти фиолетового, с желтого до синего. По канту шляпок бегали неоновые огоньки, словно на рекламных щитах известных и не скупящихся на пиар фирм. И только когда до меня донеслось стрекотание пулемета, я внезапно понял, что кажущаяся медлительность медуз – обман зрения. И они летят к нам.

Пулемет на катере захлебывался беспорядочными очередями. Мы не могли разглядеть, что там твориться, поскольку видели только огонь прожектора и жальце огня, выплевывающее искры трассирующих пуль. Но мы видели медуз, которые мчались следом за катером и догоняли, догоняли на этой такой широкой и бурной реке. Катер сносило течением, несмотря на все усилия штурмана добраться до нас.