Попрыгунья

 — Можешь заверить? Да неужели? А откуда же тогда тебе известно, Фил, что между ними ничего нет?

 — Я уверен, что там ничего нет.

 — Значит, ты ошибаешься — потому что там все, все уже есть! Господи, когда я подумаю, что я сделала для Дэвида... Но если эта шлюшка думает его заполучить... О, правда же, Фил, об этом даже смешно подумать! Ужасно смешно!

 — Ина, у тебя начинается истерика, — профессиональным голосом диагностировал Чалмерс.

 — Ну и пусть! Мне все равно! Надоело притворяться! Это был для меня страшный вечер, Фил! Видел бы ты, как безобразно со мной вел себя Рональд! И эти ужасные мужчины, которые меня гнусно домогались, — она выжидательно посмотрела на доктора Чалмерса.

 — Неужели? — осторожно спросил тот.

 — Да! Господи, Фил, ну почему нельзя оставить женщину в покое? На самом деле ты единственный приличный мужчина из всех них. Это просто отвратительно.

 — Так кто же тебя гнусно домогался, Ина?

 — О, да все. Как обычно. Видимо, есть во мне что-то такое... Господи, лучше бы этого не было. Этот ужасный мистер Уильямсон...

 — О, может ли это быть? — задушевно спросил доктор Чалмерс. — И что же он такое сделал?

 — Пытался усадить меня к себе на колени. Вот тут. Было безумно стыдно. А этот мистер Шерингэм еще того хуже. Право, Фил, я не понимаю, как Рональд мог его пригласить! Это самый отвратительный тип из них всех. Мне пришлось от него буквально отбиваться!

 — Тебе, Ина, как я погляжу, мужики прямо прохода не дают?

 — Все, кроме тебя, — на полном серьезе ответила миссис Стреттон. — Ты единственный, Фил, кто не пытается заняться со мной любовью. Интересно, почему?

На сей раз доктор Чалмерс был тактичнее.

 — Дэвид, между прочим, мой друг.

 — Да, — трагическим голосом произнесла миссис Стреттон. — Ты ведь обожаешь Дэвида, правда, Фил?

 — Он всегда был моим лучшим другом, — бодрым голосом сообщил доктор Чалмерс.

 — Это, наверное, чудесно — быть мужчиной и иметь настоящего друга, — сокрушенно вздохнула миссис Стреттон.

 — Полагаю, что так.

Возникла пауза, вероятно, оттого, что миссис Стреттон размышляла о преимуществах мужского пола перед женским. Потом она чуть наклонилась к собеседнику:

 — Не думаю, чтобы Дэвид имел бы что-то против, понимаешь, Фил? Во всяком случае, теперь.

 — Против чего?

 — Чтобы мы с тобой занялись любовью, — проговорила Ина тихим, но полным ожидания голосом.

Только тут доктор Чалмерс сообразил, что уже проходит по разряду страдальцев от неразделенной страсти к этой дамочке и что, оказывается, лишь мужская солидарность удерживает его от признания. Положение не из легких. Ина всегда была готова одарить его благосклонностью: если и существовал человек, которого она уважала, — помимо собственной персоны, конечно, — то это был он. И, еще не потеряв надежды удержать даму от опрометчивых шагов в обоих столь волнующих ее направлениях, доктор решил ее немножко успокоить. В то, что Рональд хотел от нее избавиться и даже не скрывал этого, он уже был готов поверить — Рональд вообще не любит церемониться. Самолюбие Ины, это нежное растение, получило болезненную рану. И вот ему, доктору, предложен шанс залечить ее старым проверенным способом.

Но доктор Чалмерс был человеком осторожным и от необдуманных поступков по возможности воздерживался. Прежде чем решиться, он обыкновенно взвешивал все «за» и «против», и не один раз. Будь он чуть менее осмотрительным, он бы мог, наверное, зажмурившись и глубоко вздохнув, приступить к оказанию просимой медицинской помощи. Но трезво рассчитав силы, он понял, что если заключит Ину Стреттон в объятия, то ему может попросту сделаться дурно. И ограничился тем, что протянув вперед здоровую руку, отечески похлопал женщину по плечу, грубовато хохотнув:

 — Глупости, Ина. Дэвид конечно же будет против. К тому же, знаешь, тебе же самой это не понравится, правда? Это же — гм! — все испортит!

Ина застыла, потом мрачно кивнула.

 — Да, Фил. Ты совершенно прав. Мне это совершенно не понравится. Господи, вот бы все мужчины были такие, как ты!

 — Не нужно так говорить, — доктор Чалмерс заметно приободрился. — Вряд ли они и правда такие плохие. Как бы то ни было, Ина, я прошу тебя об одном одолжении. Согласна?

 — Какое одолжение, Фил?

Доктор Чалмерс, положив трубку на столик, проговорил с расстановкой:

 — Я бы очень хотел, чтобы ты отказалась от мысли написать королевскому адвокату насчет Рональда и выкинула из головы это ерунду относительно Дэвида и Элси Гриффитс и не говорила бы ему об этом ни слова. Ты ведь его этим страшно огорчаешь, причем совершенно незаслуженно.

Ина покачала головой.

 — Извини, Фил, но этого я сделать не могу. Это мой долг — написать королевскому адвокату. Иначе зачем нужны законы, если мы все не будем им содействовать?

 — Хорошо, хорошо, давай вернемся к этой теме завтра. Спешка тут ни к чему, да и ты не должна действовать, пока все хорошенько не обдумаешь. А что касается Дэвида...

И без того тонкие губы Ины яростно сжались в ниточку.