Попрыгунья

 — Ты не повторишь все сначала, Колин? — вежливо попросил Роджер.

 — Я говорю, в какую бездну размышлений на этот раз погрузился наш гений сыска? Может, сказано не блестяще, но что сказано, то сказано, — и Колин, подняв руку, неизбывным жестом джентльмена в смокинге поправил галстук.

Роджер с интересом глянул на его руку. По тыльной стороне, чуть-чуть выше костяшек, тянулась длинная свежая царапина.

* 4 *

Конечно немыслимо, чтобы Колин Николсон убил Ину Стреттон. Исключено, целиком и полностью. Во-первых, Колину не под силу не то что убийство — этот не сумеет и слепца обокрасть, а во-вторых, он вряд ли вообще знал Ину Стреттон — скорее всего, они за весь вечер ни разу не разговаривали. Нет, совершенно исключено, что Колин мог решиться на такой невероятный поступок.

И тем не менее ведь он, Роджер, искал человека со свежей царапиной. И вот пожалуйста вам, свежайшая — на руке у Колина. Во всяком случае, объяснить ее происхождение Колину придется.

 — О чем я думал, спрашиваешь? — рассеянно повторил Роджер. — А?

 — Это правда очень интересно. Хорошенькая история, тебе не кажется? Сколько еще, по-твоему, полиция намерена нас тут мариновать?

 — Думаю, до утра. Ты, гляжу, поцарапался, Колин, — кротко заметил Роджер.

 — А, ну да. Острые, заразы!

 — Ага. Пойдем-ка на крышу.

 — На крышу?

 — Мне срочно нужен свежий воздух.

 — Он там слишком уж свежий, черт его дери! И кстати, мы только что оттуда. Нет уж, если тебе мало воздуха, иди за ним один.

 — Я хотел бы там заодно потолковать с тобой, Колин. С глазу на глаз, без публики.

 — Ну ты же и репей, Роджер. Ладно, пошли, все равно ведь иначе не отстанешь.

И Роджер увел недовольного Колина на крышу.

 — Ага, так-то лучше. Надо что-то делать с этой царапиной, а, Колин? Как тебя угораздило?

 — Да пустяки. Думаешь, я стану падать в обморок от всякой ссадины? Так чего ради ты меня сюда вытащил — говори, — спросил Колин, подняв ворот своего пальто. — Только помилосердствуй, быстренько выкладывай и пошли в дом!

Роджер, взяв руку приятеля, внимательно разглядывал царапину. Она была широкая, но неглубокая.

 — Как тебя угораздило, Колин? — повторил он.

 — Слушай, какая разница?

 — Мне просто хочется это знать.

Колин уставился на него.

 — Ты что-то очень подозрительный. Что у тебя на уме?

Роджер добродушно рассмеялся.

 — Идет обычная тренировка моих широко известных способностей. Чем бы ты ни поцарапался, мой милый Колин, это никак не могла быть, скажем, булавка. Сам взгляни.

 — Да какая к дьяволу разница, чем я поцарапался? Все это гроша ломаного не стоит.

 — Стоит, причем совершенно целого гроша, и не одного. А все мое проклятое любопытство. Можешь, конечно, не говорить, если это что-то интимное.

 — Да на что ты намекаешь, старый греховодник?

 — Видишь ли, эта царапина очень напоминает мне след ногтя. На самом деле, не знай я тебя как облупленного, Колин, я сказал бы, что ты приставал к даме, за что и сподобился получить эту царапину, — закинул Роджер удочку.

И поклевка не заставила себя ждать.

 — Да ничего подобного, — рассердился Колин, — до такого мог додуматься только ты с твоими извращенными мозгами. Если тебе и правда так интересно, то я порезался осколком хрусталя.

 — А где это ты развлекался с осколками хрусталя?

И Колин с неохотой признался в совершеннейшей чепухе: он разбил бокал в баре и тайком спрятал под стол осколки.

Глава 8 Дело против Роджера Шерингэма

* 1 *

 — Принимаю твое объяснение, — рассудительно изрек Роджер, облокотясь на парапет, ограждающий крышу.

 — Надо же, чертяка! Как мило с твоей стороны!

 — Не горячись. Все дело в том, по-моему, что людей до сих пор продолжают вздергивать на виселицу лишь по той простой причине, что их объяснения не принимаются. Причем очень многих людей, Колин.

 — Так ты вытащил меня на холодину только ради того, чтобы сообщить это?

 — Можем пойти в зимний сад, если хочешь, — великодушно предложил Роджер.

 — Хочу. В моем возрасте уже начинаешь ценить комфорт. — Колин Николсон был пожилым и разочарованным мужчиной двадцати восьми лет.

Они спустились по ступенькам в зимний сад, включили там свет и увидели два кресла.

 — Ну, выкладывай, Роджер, до чего додумался? — спросил Колин, как только оба уселись.

 — А почему ты решил, что я до чего-то додумался?

 — По всем признакам. Ты как старый боевой конь, учуявший порох. Неужели ты да не попробуешь раздуть из этой истории что-нибудь серьезное?

 — Я как раз думал, — кротко заметил Роджер, — что она и без того весьма серьезная.

 — Ха! — Колин издал чисто шотландское восклицание, очень выразительное во всех смыслах, как бы его ни интерпретировали.

Роджер задумал небольшой эксперимент.

 — Да нет, конечно. Я просто задумался, от каких же пустяков зависят все подобные дела. Одной-единственной улики достаточно, чтобы очевидный суицид превратился в убийство, несчастный случай — в самоубийство и так далее. Ты изучал криминалистику, Колин, — ну-ка попробуй найди эту роковую улику.

 — Роковую для самоубийцы?

 — Да.

Колин подумал.

 — Что она весь вечер напролет толковала про то, что хочет покончить с собой?